Портрет психопата. Профайлер о серийных убийцах

Вообще, страниц в социальных сетях и аккаунтов на различных площадках у Исхакова было немало. Не все из них, на первый взгляд, с ним связаны, но цифровые установочные данные едины. Некоторые аккаунты, кстати, не заблокированы до сих пор. Писал он в Сети тоже относительно часто и многословно. Именно это и позволило восстановить его поведенческий портрет довольно точно.

Еще тогда, в январе 2018 года, по просьбе одного моего знакомого, который на тот момент являлся сотрудником правоохранительных органов, я изучала материалы, связанные с делом Исхакова. Как вы уже наверняка поняли, рассказать смогу не все, но поделиться некоторыми выводами, сделанными тогда, мне все же позволено.

Анализировать мне пришлось в большей степени последнюю публикацию на странице Исхакова в соцсети «ВКонтакте». К ней мы вернемся чуть ниже. Но для полноценного понимания того, что можно узнать об особенностях личности автора, я дам небольшую общую характеристику тексту его дневников. Здесь и далее при анализе[39] письменных источников буду опираться на труды уважаемого мной ученого Валерия Павловича Белянина, с которым имею честь быть лично знакомой, а также на работы С. Н. Ениколопова, Т. И. Медведевой, О. Ю. Воронцовой и П. О. Ивановой.

Важно понимать, что в криминальном профайлинге анализ текста применяется как способ получить дополнительную информацию о преступнике, чтобы помочь следственно-оперативным органам в поиске злодея или, если он уже найден, в понимании того, как он думает и воспринимает окружающую действительность.

Лингвистический анализ сам по себе – без применения других методик диагностики личности – ни в коем случае не может использоваться как единственный способ оценки поведенческих особенностей. Но в условиях отсутствия другой информации сделать предварительные гипотезы на основе анализа текста профессиональная этика все же позволяет.

Ранние дневниковые публикации Исхакова можно назвать вычурными, именно так некоторые исследователи определяют тексты с ярко выраженными, не всегда уместными элементами демонстративности. Использование ярких эпитетов, модных ассоциаций, оборотов, явно заимствованных из художественных произведений, «шокирующих» признаний и подозрительной откровенности о своем внутреннем мире. Все это есть и в его ранних дневниковых записях, и в постах в социальных сетях, и в последней публикации.

Более того, уже те публикации содержали признаки возможного патохарактерологического развития личности: наличие в тексте «намеков» на депрессию, постоянное упоминание смерти и проявления нарциссизма в текстах Исхакова могло бы насторожить специалистов в области клинической психологии и психиатрии. Если бы эти материалы попали в их профессиональные руки.

После таких трагедий всегда возникает вопрос: можно ли было заметить и предотвратить? Насчет возможности предотвращения утверждать не возьмусь, но шанс заметить проблему точно был.

К примеру, 24 ноября 2016 года на одной из своих страниц в социальных сетях Артем публикует такое сообщение:

«прогулка с мёртвой собакой, чей полуразложившийся труп тянется за тобой на поводке, оставляя шлейф из запаха гнили и отвалившихся кусков плоти на дороге»*.

А почти за год до убийства, 7 января 2017 года, он опубликует стихотворение, в котором есть такие строки:

…никакой любви к людям не нужно,

не достойны они её.убивать, а потом насиловать трупы —вот жизненное кредо моё*.

Поставить «диагноз» по этим текстам нельзя. Но задуматься о причинах такого «необычного» литературного стиля и используемых образов все же стоило.

«Последняя паста»

Последняя запись была опубликована на странице Артема Исхакова «ВКонтакте» после убийства Тани 22 января 2018 года. В какой точно промежуток – или промежутки времени – был написан этот текст, сейчас установить сложно, ведь он поставил его на таймер, в отложенную публикацию. Друг Артема, увидевший эту запись, забеспокоился. Сначала он пытался связаться с Исхаковым, но, не дописавшись и не дозвонившись, приехал к его дому, после чего, не достучавшись, решил вызвать полицию.

В этой части рассказа об Исхакове я хотела бы поделиться частью выводов, сделанных на основе анализа текста этого последнего поста. Собственно, его изучение проводилось мной тогда же, в январе 2018-го, при ознакомлении с материалами дела.

Ниже привожу сам текст публикации. Я посчитала необходимым изъять некоторые фрагменты, что не повлияет на качество понимания читателем сути, но, как мне кажется, убережет от слишком шокирующих подробностей. В некоторых случаях для подтверждения своих выводов я буду отсылать вас к другим дневниковым записям Исхакова, о которых говорила выше.

Итак, последний пост Исхакова: