Португалия: дороги истории

В течение семи лет добивался епископ отмены королевской юрисдикции в городе, и наконец, как это часто случалось в Португалии, устав от бесконечных тяжб, Диниш решил отозвать своего судью. Но горожан не устраивало это решение короля. По рассказу летописца, член городского совета и толпа горожан, явившись в здание совета, выдворили оттуда епископского судью, объясняя свои действия тем, что присутствие его в суде «не нравится совету Порту…»[62]

Бесконечные конфликты вокруг судебного «двоевластия» более или менее разрешились при следующем монархе – Афонсу IV, правителе достаточно жестком и решительном. Взойдя на трон, он даровал Порту право выдвигать из зажиточных горожан восемь человек, из которых епископ назначал двух судей.

Фактически это была первая возможность выбирать и иметь в городе своих должностных лиц, пусть и санкционированных епископом. И это завоевание город был готов защищать всеми возможными средствами. Король, постоянно вмешиваясь в дела города, как бы создавал тем самым определенные гарантии оппозиции епископу.

Чаша весов должна была склониться в ту или иную сторону. В 1343 г. епископ отказался одобрить выборы судей. Это было его первым шагом к полному восстановлению сеньориальных прав епископа на город. На кортесах в Седофейте он выступил с самыми резкими обвинениями в адрес горожан, короля и его придворных. Но и король, Афонсу IV занял столь же непримиримую позицию. В городе начались беспорядки, и епископу пришлось срочно покинуть город; он проскакал за ночь 14 легуа,[63]

рассказывая всюду, «что его собирались схватить и убить по приказу короля».[64] Он намеревался отлучить короля от церкви и наложил интердикт на Порту и всю его округу. Этот – последний – интердикт был объявлен в 1345 г.

Более полувека продержался Порту в условиях отчуждения от всего остального христианского мира, под ливнем анафем, отлучений, проклятий – как епископских, так и папских, сопровождавшихся погребальным звоном колоколов и ритуальным гашением свечей. Четыре короля сменились за это время на португальском престоле. Два поколения выросли и родились в «зачумленном» городе. Наконец, в 1406 г. король Жоан I сумел добиться от португальского епископа согласия па договор, по которому король получал все права над городом, компенсируя это ежегодной выплатой епископу 3 тыс. либр.[65]

Лишь после этого Рим снял интердикт.

Борьба горожан Порту поражает накалом и упорством. Е течение 200 лет почти непрерывно город сотрясали вооруженные выступления горожан, стычки со сторонниками епископа, погромы дворца епископа и т. д. Эта борьба осложнялась ролью церкви в Португалии: так как пана римский был не только духовным пастырем, но и сюзереном королевства, любой конфликт с епископом становился известен непосредственно Римскому престолу, который применял и давление.

Сеньором этих городов был король. Но, поскольку власть государя отнюдь не равна власти феодального сеньора, формы и результаты их взаимоотношений были гораздо многообразнее.

Наиболее ранним из выступлений горожан в Португальском графстве стали события в Коимбре в НИ г. Бунт вспыхнул во время отсутствия графа Энрике. Восстание сразу приобрело довольно бурный характер: представители сеньора были изгнаны из города, а когда Энрнке пожелал вернуться в Коимбру, его не впустили. Примирение оказалось возможным только после пожалования Коимбре форала, права и привилегии которого, следовательно, представляли собой не столько акт доброй воли графа, сколько условия мирного соглашения.[66]

Видимо, восстание возникло из-за злоупотреблений должностных лиц графа и нарушений ими городских обычаем. Опираясь на ряд документальных свидетельств, португальские историки считают, что Коимбра уже в конце XI в. пользовалась форалом, который или не дошел до нас, или вообще не был записан. Скудость источников делает загадкой имена и требования тех, кто поднял знамя неповиновения. Однако в городе существовала сильная мосарабская община, связанная с местной знатью; недаром еще в 1064 г., после завоевания Коимбры Фернандо Великий, кастильский монарх, сделал ее правителем графа Сиснандо, принадлежавшего к мосарабской аристократии. Вполне естественно, что сложившаяся здесь верхушка не хотела уступать своего положения той группировке, что возникала вокруг нового правителя – Энрике Бургундского. Возможно, что должностные лица графа были чужеземцами (по крайней мере в форале названы двое из них – Муннио Баррозо и Эбралд), и это усугубило ситуацию, что характерно и для других подобных событий на полуострове того времени.