Португалия: дороги истории

К этому надо добавить, что многие члены привилегированных групп населения охотно участвовали в торговых операциях. В португальских городах XIV–XV вв. можно было встретить кавалейру, не брезговавших ремеслом купца и купцов, получивших статус кавалейру. Члены королевской семьи и сам король были заинтересованы в торговле, причем не только как покровители ее, но и как непосредственные участники. Опустошительные эпидемии, кризисные явления в сельском хозяйстве в XIV в. – падение урожайности, запустение земель, рост цен на сельскохозяйственные продукты и рабочую силу – все это не только толкало сеньоров на повышение ренты или изобретение новых повинностей, что неизбежно приходило в столкновение с традиционными нормами и зачастую оказывалось невозможным, но и заставляло искать новые источники дохода. Нередко подобные поиски приводили нх к типично городским видам занятий, в том числе к торговле. После событий 1383–1385 гг., которые вывели городской патрициат на самый высокий уровень политической жизни, доступный феодальному государству, стало возможным подлинное соединение интересов купечества и части дворянства. Это стало явным в 1415 г., когда Португалия предприняла свой первый захват территории вне Европейского континента – знаменитое взятие Сеуты.

Однако, чтобы прийти к этому, требовалась определенная стабильность внутри государства.

Походу предшествовали долгие 30 лет правления Жоана I. За эти годы многое изменилось в королевстве и на полуострове. К 1387 г. замерли военные действия, вызванные провозглашением Жоана Правителем и Защитником королевства. В 1393 г. Жоаи обратился к кастильскому королю с требованием вернуть португальских пленных и две крепости. Одновременно он настаивал, чтобы кастильские короли перестали поддерживать других претендентов на португальский престол (имелись в виду сыновья Инее Кастро, отъехавшие в Кастилию, и Беатриш).[110]

В результате было заключено перемирие на 15 лет. Однако вскоре последовало столкновение португальцев и кастильцев из-за Канарских островов, уже много лет привлекавших внимание и силы кастильцев. Кастильцы стали чинить препятствия в выдаче пленных. Возникли и финансовые разногласия по поводу долга Кастилии. Недавно достигнутое равновесие оказалось неустойчивым – в 1396–1397 гг. опять начались военные действия: португальские войска захватили Бадахос и Кадпс. В ответ Кастилия выслала свой флот, который действовал у португальских берегов. В основном же военные действия имели характер прорывов и рейдов. Обе страны обратились за помощью к Англии и Франции – главным соперницам в Столетней войне. Примечательно, что возобновление войны вновь вызвало отъезд в Кастилию части португальской знати, не удовлетворенной, видимо, политической обстановкой в Португалии.

Вооруженные столкновения продолжались до 1393 г., когда наконец начались переговоры, правда, тоже прерывавшиеся военными конфликтами. Только 1402 год ознаменовался составлением договора о мире на 10 лет начиная с 1403 г. Следующие годы принесли смягчение условий торговли и перегона скота (поскольку во многих местах перегон осуществлялся невзирая на границы). Наконец, 1431 год стал годом «вечного мира»[111] между Португалией и Кастилией.

После того, как Жоану I и его советникам удалось установить мирные отношения со своей соседкой, укрепилось положение и внутри страны. Частым созывом кортесов Жоан I обеспечил постоянную тесную связь государства, олицетворяемого короной, и общества, преимущественно городов – наиболее важного звена в экономической, а главное, финансовой жизни королевства. На кортесах обсуждались союзные договоры, принимались решения об общегосударственных налогах. Жоан придал стройность системе королевских должностных лиц на местах и усилил ее.

Жоан I, всячески способствуя возвышению королевской власти, в то же время невольно готовил почву для новых конфликтов, хотя субъективно это тоже выглядело как содействие величию короны. В благодарность за поддержку в борьбе 1383–1385 гг. Жоаном I были пожалованы большие привилегии разным городам королевства, особенно Лиссабону и Порту, что, естественно, еще больше увеличило разрыв между этими городами и всеми остальными. Отъезд, а точнее, эмиграция в Кастилию значительной части знати и раздача их владений сторонникам Жоана привели к тому, что слои, на которые преимущественно опирался Жоан, – горожане, патрициат, низшее дворянство, – первоначально чаще всего связанные с городскими видами деятельности, как бы интегрировались в деревню, в аграрную среду, при этом не столько влияя на нее, сколько обретая новые, «негородские» интересы. Это закладывало социальную основу для будущих сепаратистских выступлений.

Пока на троне оставался Жоан I, эти опасные направления развития подавлялись его сильной натурой. Современники и потомки вспоминали о нем, как о человеке огромной воли, умевшем к тому же ощущать государственные интересы как личные.