Посчитай до десяти

— Теперь с тебя двадцать пять центов, — возразила она. — Инфляция. Но я просто запишу его тебе в счет. Поговори со мной.

— Я тупая дура.

— Ладно.

Миа нахмурилась.

— Ты не отрабатываешь двадцать пять центов.

Дейна ободряюще рассмеялась.

— Так покажи мне направление, Миа. Я ведь не медиум. — Она посерьезнела. — Я облегчу тебе задачу. А: ты переживаешь из-за женщины, которую считаешь своей сводной сестрой. Б: ты бесишься, потому что погибли два человека и не в твоих силах вернуть их к жизни, ведь ты не Бог. В: вчера вечером тебя чуть не убили, хотя ты об этом, кстати сказать, даже не упомянула. Или Г: Рид Соллидей?

— Как насчет Д: все вышеперечисленное?

— Миа!

Миа вздохнула.

— Вообще-то, конечно, Д: все вышеперечисленное. Но в данный момент скорее Г.

— Он тебя обижает? — спросила Дейна, словно пытаясь успокоить пятилетнего ребенка.

Миа уже открыла рот, собираясь сказать что-то ехидное, но ее запас находчивых ответов неожиданно иссяк.

— Нет, он ведет себя как истинный джентльмен. Открывает передо мной двери, отодвигает стулья, держит у меня над головой зонтик.

— Он явно заслуживает смерти, — холодно протянула Дейна.

— Дейна, я не шучу!

— Я знаю, дорогая. Так что еще дурного он делает, помимо того, что вгоняет тебя в краску из-за того, что относится к тебе со всем уважением, которого ты заслуживаешь?

— Какая проницательность!

— С этим многие согласятся. Но не уходи от темы.

— Вчера вечером он ехал за мной до самой тюрьмы. Я навестила Келси, сообщила о Лайаме и о ней.

— Уже интереснее. Как там Келси?

— Как всегда, зациклилась на своем, когда речь зашла о комиссии по досрочному освобождению. И она уже знала о Лайаме и его матери, но не о той женщине. Ах да, она просила передать, что своих крабов ты можешь оставить себе.

Уголки губ Дейны дрогнули.

— Ну на этот счет я с ней даже в шутку спорить не стану. Ладно, хватит разговоров ни о чем. Он красивый, добрый, и, бьюсь об заклад, ты ему понравилась, но тебе страшно.

Долгие годы работы в социальной сфере отточили наблюдательность Дейны. Долгие годы дружбы с Мией сделали ее наблюдательность острой, как лезвие бритвы.

— В общем и целом, да.

Дейна заговорщицки наклонилась к подруге.

— А он тебя уже целовал?

Миа невольно улыбнулась.

— Нет. — И вздохнула: — Но к тому идет.

— И что?

— И… мне не нужны отношения.

— Мне они тоже не были нужны.

— Ты не сравнивай.

Дейна подняла бровь.

— Почему это?

— Ты любишь Этана. Ты даже вышла за него замуж. — Для Дейны это был очень серьезный и трудный шаг.

— Ну сначала я хотела просто использовать его для секса, а когда надоест — отпустить восвояси.

Миа растерянно заморгала. Такого она от подруги еще не слышала.

— Что-что?

— Но он мне так и не надоел. До сих пор. Не думаю, что когда-нибудь надоест. Он просто слишком хорош в постели. Все эти мускулы, эта энергия… — Она, словно веером, помахала рукой перед лицом.

Миа неожиданно поняла, что непроизвольно сжала ноги, чтобы унять пульсацию внутри.

— Так нечестно. Ты ведь знаешь, как давно у меня не было секса, и будто специально дразнишь!

Дейна рассмеялась.

— Прости, не смогла сдержаться. Ох, Миа… — Улыбка у нее стала грустной. — Посмотри на себя. Тебе тридцать четыре года, а все, что у тебя есть, — это работа. Ты возвращаешься в темную, холодную квартиру и ложишься в пустую постель. Встаешь в одно и то же время. Твоя жизнь проходит, а ты просто смотришь, как один день сменяет другой.

Миа с трудом сглотнула, но так и не смогла избавиться от комка в горле.

— Ты несправедлива, — прошептала она.

— Я устала быть справедливой к тебе, — тоже шепотом ответила Дейна. — Я устала смотреть, как ты тратишь жизнь впустую просто потому, что считаешь себя недостойной ничего лучшего. Черт побери, Миа, твой отец мертв, Келси в тюрьме, а мать… Один Бог знает, что с ней. Но тебя-то я знаю! Я волнуюсь за тебя. И если ты считаешь, что твоя жизнь несправедлива, то сама должна позаботиться о том, чтобы она перестала такой быть. Миа, ты разбиваешь мне сердце. — Голос Дейны дрогнул. — А это уж точно несправедливо.

У Мии тоже заныло сердце, поэтому она решительно вздернула подбородок и опустила глаза.

— Прости.

Дейна хлопнула ладонью по столу.

— Черт возьми, Миа! Выдерни уже занозу из задницы и послушай меня. Ты достойна жизни. Только не говори, что она тебе не нужна. — Она широко развела руки. — Что тебе не нужно все это. Посмотри мне в глаза и скажи, что тебе это не нужно.

Миа окинула взглядом кухню: плитку веселой расцветки, полную тарелок раковину, украшенный детскими поделками холодильник… Да, ей это нужно, отчаянно нужно, она хочет этого всем сердцем!

— Да, — прошептала она. — Нужно.

— Так возьми! — Дейна наклонилась вперед, ее глаза сверкали. — Найди кого-нибудь и возьми.

— Не могу.

— Ты хочешь сказать — «не хочу».

— Ладно. Не хочу.

Дейна снова откинулась на спинку кресла.

— Но почему?

— Потому что я все испорчу. — Она отвела глаза в сторону, чтобы не видеть потерянное лицо подруги, и решительно закончила: — И будь я проклята, если разрушу жизнь двум детям, как он разрушил наши!

Повисло молчание. Наконец Миа услышала, как через стол к ней скользнула монетка.