Посланец. Переправа

На лицо старика легла тень, оно стало еще чернее.

— Лечить не пробовали? — спросил Беспалов.

— Нечем лечить. — Лицо старика потемнело окончательно. — Давно нечем. Лекарств у нас нету. И врача тоже нету. Ты же видишь, война кругом.

— Я-то вижу, — сказал Беспалов. — Я к вам приду, а мне там приставят автомат к затылку.

— О чем говоришь? — взволнованно ответил старик. — В нашем селении чужих нету. В моем доме ты будешь лучший гость.

— Да я же не врач, — сказал Беспалов. — За врачом надо в часть идти.

— Знаю, что не врач. Но у тебя же есть лекарства. Вы без них в горы не ходите.

— Лекарства есть. — У Беспалова сразу отлегло от сердца. — Я тебе дам. Мальчишки отнесут внучке.

— Мальчишки бестолковые, — сказал старик. — Я тоже бестолковый.

— Я тебе дам те лекарства, какие надо.

— А откуда ты знаешь, какие надо, если не видел девочку?

— Как тебя звать? — спросил Беспалов.

— Зелимхан, — ответил старик.

— Послушай, Зелимхан, — Беспалов посмотрел туда, где паслась отара. — Я уйду к тебе в селение, а в это время сюда придут боевики.

— Не придут, — твердо ответил Зелимхан. — И завтра тоже не придут.

— Откуда ты знаешь?

— Я все знаю, — сказал старик. — Ты посмотри девочку. Дай лекарства. А завтра пришли своего врача. К вам ее везти нельзя. Умрет по дороге.

Старик опустил голову и ссутулился, его глаза повлажнели. Было видно, что он говорит правду.

Беспалову давно хотелось завязать контакт с жителями селения. От них можно узнать гораздо больше, чем со своего наблюдательного пункта, даже если он оборудован в самом лучшем месте. После ошеломляющего успеха банды Басаева, захватившего в Буденовске больницу с полутора тысячами заложников и унизительного заискивания перед ним российского премьера Черномырдина, многие молодые чеченцы подались в отряды боевиков. У них появилась возможность прославиться и хорошо заработать. За каждое громкое нападение на русских им стали платить немалые деньги. Но не все чеченцы одобряли это. Население страдало от войны, молодежь, подавшаяся в боевики, гибла, многие становились калеками. Война разрушала дома, уничтожала нажитое годами.

— Кто кроме тебя знает, что мы находимся на этой горе? — спросил Беспалов.

— Никто, — ответил старик. — Я об этом никому не говорил.

— Теперь все узнают. — Беспалов вздохнул.

— Не узнают, — старик посмотрел на Беспалова твердым взглядом. — Мальчишки тоже не скажут.

Беспалов мучительно соображал, как ему поступить в данной ситуации. Старик ждал, не отводя напряженного взгляда. И когда напряжение стало невыносимым, Беспалов, повернувшись к кустам, отрывисто бросил:

— Глебов!

Кусты барбариса зашевелились, над ними показалась голова сержанта. Глебов слышал весь разговор и понял, что командир собрался уходить. Он не одобрял этого, но знал, что Беспалов теперь уже не изменит своего решения.

— Останешься за меня, — сказал Беспалов. — Я посмотрю, что там, и тут же вернусь. Докладывать наверх будешь по ситуации.

— Командир, возьмите Шугаева, — не сказал, а попросил Глебов. — В ауле может быть все, что угодно.

— Пойду один, — ответил Беспалов и повернулся к старику.

— Не бойся, — сказал старик и снова повторил: — В нашем ауле чужих нету.

Пока спускались вниз, Беспалов разговорился с Зелимханом. У него была большая семья — двое сыновей и четверо дочерей. Но в селении остались только две дочери. Один из сыновей жил в Ростове, две дочери — в Грозном, о втором сыне Зелимхан не сказал ничего. И Беспалов подумал, что он, скорее всего, ушел к боевикам. Страха Беспалов не чувствовал, он верил старику. Если бы Зелимхан дружил с боевиками, они бы уже давно сняли наш наблюдательный пункт. Старик рассказал бы им о нем. В ауле почти все родственники и не может быть, чтобы никто из молодых не был связан с бандитами.

Дом Зелимхана — каменный, приземистый, с плоской крышей — стоял на самом краю селения. Его окружал высокий каменный забор. Старик открыл калитку, пропустил в нее сначала Беспалова, затем прошел сам. В голове Алексея невольно мелькнула мысль: «Зарежут в этом дворе, и никто никогда не узнает, что ты заходил в него». Двор был пуст.

Старик поднялся на крыльцо, открыл дверь и жестом пригласил Беспалова. Беспалов знал горские обычаи и прежде, чем войти в дом, снял ботинки. На пороге комнаты стояла женщина. Молодая, стройная, черноглазая чеченка, волосы которой были покрыты светлой газовой вуалькой. Она ждала русского врача. Беспалов не стал объяснять ей, что он не врач, и молча прошел в комнату. Там у стола сидела старуха с вязаньем на коленях. Мужчин в доме не было. Молодая чеченка показала рукой на дверь следующей комнаты и тихо сказала:

— Алия там.

Все солдаты разведывательно-диверсионных групп проходят короткие курсы медицинской подготовки. Их учат самому малому: как вывести человека из болевого шока, остановить кровотечение и перевязать рану, какие лекарства применять, чтобы сбить температуру. Главное — доставить раненого или заболевшего живым до госпиталя. На эти познания и надеялся Беспалов.