Посланец. Переправа

Беспалов не знал, что всего минуту назад из хранилища вышла оператор Люда Белоглазова — симпатичная тридцатилетняя женщина со стройной фигуркой и красивыми длинными ногами. Ее мучительно долго и безнадежно обхаживал Шуляков. Белоглазова была замужем, имела двух детей трех и семи лет и никогда не думала изменять мужу, которого любила. Недвусмысленные жесты внимания Шулякова были ей просто противны. Ее муж работал на хорошей должности в торговой фирме. Но менее года назад фирма разорилась. Муж оказался без работы и все это время не мог никуда устроиться. Это настолько угнетало его, что он стал пить. А потом и воровать деньги у жены и делать ставки в букмекерской конторе на ипподроме. Надеялся крупно выиграть и разом поправить семейный бюджет. Но ему, как и всем остальным, не везло. Он проигрывал все, что ставил.

Людмила через своих знакомых пыталась найти ему работу, в том числе и в банке. Работы, к сожалению, не было. И тогда она пришла к Шулякову и попросила куда-нибудь устроить мужа.

— А что я буду иметь за это? — спросил Шуляков, раздевая Белоглазову наглыми, бесстыжими глазами.

— Не знаю, — она пожала плечами и стыдливо опустила голову.

— Все ты знаешь, — сказал Шуляков, поняв, что Белоглазова доведена до отчаяния, и дожать ее уже не составляет труда.

Но она не стала разговаривать с ним. Повернулась и также стыдливо вышла из кабинета. Но Шуляков уже не отпускал ее. Через неделю, встретив Белоглазову в коридоре, он, как бы между прочим, обронил:

— Мне вчера звонил приятель из одной хорошей фирмы. Им срочно требуется опытный ведущий специалист. Если твой муж не нашел работы, могу предложить ему приличное место.

Он снова начал раздевать ее глазами. И хотя она старалась не смотреть на него, чувствовала это всей кожей.

— А что за фирма и к кому ему надо обратиться? — спросила Белоглазова, не поднимая глаз.

— Если ты согласна, я дам тебе координаты, — Шуляков обнял ее за талию и притянул к себе.

Она не отстранилась, хотя его рука была ей противна. Потом сказала, чувствуя, как наливаются краской щеки, и еще ниже опустив голову:

— А что мне остается делать?

Было это две недели назад. Муж устроился на работу, а Белоглазова, всякий раз сгорая от стыда при мысли о том, чем ей придется заплатить за это трудоустройство, делала все возможное и невозможное, чтобы избежать встречи с Шуляковым. Сегодня ей этого не удалось. В банк ее вызвал Хавкин, она знала, что там будет и Шуляков, но не прийти на работу не могла. И она пошла с таким чувством, будто ей предстояло взойти на плаху. Да так, собственно, и было.

Шуляков встретил ее в коридоре, придержал за руку, подождав пока в хранилище войдут Хавкин с операторшей, и сказал:

— Как только закончишь, приходи ко мне. Я буду ждать.

Она кивнула, понимая, что ей не отвертеться, и пошла вслед за Хавкиным.

Когда деньги были пересчитаны и их осталось лишь переложить со стола в сейф, Белоглазова, повернувшись к Хавкину, спросила:

— Я могу уйти? Мне надо еще переговорить с Шуляковым.

— Конечно, можете, — не задумываясь, ответил Хавкин. Он и сам уже был в мыслях дома, вместе со своими детьми, которые ждали его на обед.

Белоглазова ушла, забыв захлопнуть за собой дверь. В другое время она бы никогда не допустила подобной оплошности, но сейчас была в таком состоянии, что не могла думать ни о чем, кроме встречи с Шуляковым. Она ненавидела саму себя, представляла, как омерзительно будет ей на его замызганном диване, но не могла не заплатить эту чудовищную цену потому, что знала: Шуляков завтра же найдет возможность выгнать ее из банка. Все кадры находятся в его подчинении, Хавкин в дела своего начальника службы безопасности не вмешивается. Выгонят с работы и ее мужа, у Шулякова кругом друзья. Ее душили слезы отчаяния еще и потому, что за все годы в общем-то благополучной семейной жизни, ей впервые предстояло изменить своему мужу. Она боялась позора и не могла избежать его…

Елагин потянул за ручку, и дверь открылась. Оператор банка, сидевшая за столом, подняла голову и, увидев людей в черных масках, онемела от неожиданности. Хавкин, державший в руках перед открытым сейфом несколько пачек денег, замер с отвисшей челюстью. Люди в масках, не издав ни шороха, появились здесь, как привидения. Хавкин почувствовал, что у него трясутся руки и горячей, противной влагой набухает левая штанина. Беспалов хищной птицей метнулся к нему и, приставив пистолет к горлу, прошипел:

— Одно движение — и ты мертвый.

Елагин уже зажал рукой рот операторше и тихо говорил ей в самое ухо:

— Осторожно ложись на пол и не делай никаких глупостей. Ты ведь хочешь остаться живой? У тебя ведь и дети, наверное, есть? Ты же не хочешь оставлять их сиротами?

Операторша, дрожа от страха, свалилась со стула, упала на бок и, вытянув вперед руки, замерла. Елагин положил ее на живот, связал за спиной руки и обмотал скотч вокруг головы, заклеивая рот. Все это он проделал в течение нескольких секунд. Операторша была мокрой, от страха лицо и все ее тело покрылось липким горячим потом.