Послание к Филиппийцам

В нем есть три стороны. Во–первых, для чада Божьего характерно поведение без ропота и сомнения. Ропот может быть оправданным, однако пример в Деян. 6:1 нас предупреждает, что, когда начинается ропот, мы ступаем на тонкий лед. Эгоистичное сердце быстрее всего приобретает власть над нами с помощью механизма критики и подсказки своекорыстия. Слово «ропот» обычно используется в Новом Завете в этически негативном значении: эгоистичные жалобы, несоразмерная критика мелких вопросов, нетерпимость по отношению к тому, что непонятно, нежелание быть полезным (Мф. 20:11; Лк. 5:30; Ин. 6:41; 1 Пет. 4:9) -все это выражается во внешнем поведении[92]. Напротив, сомнения

[93] целиком принадлежат области внутреннего, это позиция ума и сердца, они соответствуют внешнему проявлению ропота. Таким образом, эти два слова, вместе взятые, охватывают все наши действия по отношению к другим людям и наши мысли о них. Использование Павлом множественного числа в каждом случае делает запрет всеобъемлющим: «без придирок, эгоистичной критики любого рода, выраженной словами или молчаливой».

Во–вторых, Павел обращается к чему–то позитивному и личному: чадо Божье должно быть неукоризненным и чистым. Первое слово имеет в виду критические замечания других людей в наш адрес и означает «безупречное»; а второе — упреки, которые можно сделать самому себе, зная сокровенную глубину своего сердца: «без какой–либо примеси (зла)». Христианин не должен принимать во внимание критику с придирками со стороны других, но и самим образом своей жизни мы обязаны удалить все основания для справедливой критики. Имеет ли значение, что думают о нас другие? Конечно, имеет! Павел предлагает нам следить за тем, чтобы ни у одного человека не было настоящей причины судить нас. И это в такой же мере относится к нашим сердцам, когда мы подвергаем их нашему собственному критическому анализу. Слово неукоризненные

говорит о незамутненной добродетельности, о совершенно чистой совести (Деян. 24:16; 1 Тим. 1:19) истинного чада Божьего.

Остается еще одно измерение жизни чада Божьего — самое глубокое из всех. Для удобства мы называем его духовным, потому что оно показывает, какими мы предстаем перед Богом. Мы должны быть непорочными. Именно непорочность имел в виду Бог, когда в вечности избрал нас во Христе (Еф. 1:4); именно это в итоге Он совершит (Еф. 5:27); без порока было совершенство Пасхального агнца (Исх. 12:5) и непорочна — личность Христа (Евр. 9:14; 1 Пет. 1:19), личность и жизнь, для критики которых нет причины даже у святого Бога. Непорочность — это часть Божьего милостивого спасения для нас: «освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа» (Евр. 10:10); мы к ней предназначены, так как на опыте становимся тем, чем являемся по благодати, непрестанно живя жизнью в послушании, к которой призваны спасенные.

Так Павел обрисовывает внешнее проявление внутренней природы. А теперь (ст. 15б–16а) он обращается ко второй теме, затронутой им в этих стихах: выполнение обязанности. Он говорит об окружении, в котором живет христианин (среди… в котором), о контрасте между христианином и этим окружением (сияете, как светила) и о том, чем достигается контраст

(слово жизни).

«Светило» — прекрасно иллюстрирует нечто, что делает то, что должно делать, будучи тем, чем оно должно быть. Поэтому это слово употреблено очень удачно в доводах Павла. Ответственность перед окружающим миром, распространение идей, воздействие на общество, слово другим об Иисусе — ко всему этому он обращается только после того, как утверждена основа христианской личной святости. Как светила мы должны «быть», если нам надо «делать»[94].

Павел не говорит ничего конкретного о темноте мира, в котором должно сиять светило. Определение его как строптивого и развращенного (Втор. 32:5) — это общее определение людей, которые отвращаются от Господа и ищут других богов. Есть искушение отнести слово строптивый

к деятельности, а развращенный, «беспорядочный», — к ценностям. Но было бы неосмотрительным слишком определенно разграничивать эти понятия: мир отбился от истинного Бога, ведя беспорядочную жизнь неверующих. Напротив, христианин и живет содержа слово жизни, подобно светильнику, хранящему в себе какой–то излучающий элемент, и дает слово жизни, так же, как яркий свет светильника рассеивает окружающую темноту[95].