Послания себе (Книга 3)

- А вот и не так! Мое имя означает "Возрожденная".

- Замечательно. Аналог "Воскрешенной-Анастасии" в чужеземном варианте... - тут он взглянул на часы и встрепенулся. - Извините, бегу! Спасибо за приятное общество, видите: я даже расслабился!

- Подождите! - Рената привстала со своего места. - А как же примерка?..

- Если вас не сильно затруднит, попросите, чтобы платье подгоняли на вас! До встречи!

Она ошеломленно развела руками:

- Значит, платье... Что ж, пусть подгоняют на мне... Мне ведь не жалко, правда? - вопрос был адресован монитору компьютера.

Поднявшись из праха и пепла, он положил ладонь на рукоять прицепленного к поясу меча-атаме и повернулся к жрице, видя ее из-под наброшенного на голову капюшона черной хламиды.

Тот, чьим "куарт" Он являлся, воздал хвалу богам и растворился в воздухе - больше его не существовало, так как все наконец-то сбылось...

Девушка бросилась к Нему, и Он поймал ее в свои объятья. И тогда жрица сбросила капюшон.

- Это ты?! - в ее словах было и удивление, и радость, и чуть-чуть - разочарование, словно она ждала чего-то другого. Но это было не то разочарование, какой смысл вкладывают люди в это понятие. - Это ты... - прошептала жрица и прижалась к нему.

- Здравствуй, Танрэй!..

- Я так ждала тебя...

Ник открыл глаза и уставился в темноту. Сон о прошлом? Бред утомленного разума?.. Но ведь он ощущал - целое мгновение! ощущал свою двойственность, когда ты сразу и здесь, и там. Как тогда, на фресках... Красивый сон. Рассказать бы его Ренате...

Он повернул голову. Свернувшись клубочком, Рената тихо спала под боком. Нет, не нужно рассказывать. Она уже все забыла, вернулась сюда, и не надо бередить старые раны. Сейчас он уснет снова и к утру тоже все забудет. Так уж устроена человеческая психика. И слава Богу.

Во второй половине дня к нему в офис приехала Ритка.

- Ну, привет, что ли! - передразнил ее Гроссман.

- Привет, привет, папусик! Где?

- Что?

- Документы, что! И дай попить: пить хочу - умираю! Целый день, как заведенная. Продохнуть некогда.

Ник подвинул к ней мультифорку и бокал с минеральной водой.

- Везет тебе: сидишь! - осушив стакан, позавидовала Ритка.

- Первый день. До сих пор поверить не могу. А ты что носишься? Сядь, перекури, давай маленько потреплемся о том, о сем...

- Гроссман-старший! Ты спятил! Пока мы тут о том, о сем будем трепаться, меня порвут, как британский флаг перед посольством! Не трави душу! Всё, бай-бай! - она уже рванулась было к двери, но вдруг резко затормозила и развернулась на пятках: - Кстати, парниша, ставлю тебя перед фактом: я открываю дачный сезон.

- Что-то поздно ты спохватилась!

- Ну, а когда мне?.. В эту субботу едем ко мне в сад.

- Негров на плантации не хватает? - уточнил Николай.

- Да на тебя где сядешь, там и слезешь, "ниггер"! Уж помолчал бы! Отдыхать мы едем. А "ниггером" будет мой Кирилл: он делает отменный шашлык...

- Вах, бастурма кушать! А что за Кирилл? Когда ты только успеваешь их менять, а, Ритуль?

- У-у-у! Дурное дело нехитрое. А тебе-то что? У тебя, вон, жена под боком. А мне, по-твоему, как выкручиваться? По сексшопам разгуливать некогда, пардоньте! Все, отцепись, мне некогда! За собой следи, нечего!..

- А этот хоть, надеюсь, не коммивояжер, как твой... как его? ну, все привязывался ко мне со своими книжками...

- Нет, успокойся. "Этот" у меня - "лыйтенант милиции, старшой". Вернее, капитан.

- Ну, ты совсем... сбрендила...

- Ага! - хохотнула Ритка и "вынесла" двери.

Вечером от Ренаты он узнал подробности причин скоропалительного решения Марго открывать дачный сезон. По ее словам, Ритка положила глаз на "синеглазого брюнета из ее девичьих мечт" и решила во что бы то ни стало пополнить его именем список своих пассий. Кирилл на самом деле - только предлог (кто бы, спрашивается, сомневался). Он страдает из-за неразделенной любви к "роковой ветренице", вот Ритка - эта самая ветреница - и снизошла до того, чтобы ради достижения тайной цели погладить его разок вдоль шерсти. Замыслы у нее, как обычно, грандиозные: под шумок там же, в саду, увести Влада у Аськи (их она пригласила в первую очередь) и самой тоже сбежать от влюбленного капитана. А там, глядишь, Аська и Кирилл утешат друг друга...

- Тьфу, дуры-бабы! - сказал Николай. - Никогда твоя Ритка не поумнеет, ей-богу!

- А зачем?! - Рената округлила глаза и похлопала ресницами. - Я, может, тоже...

С воплями "Я те дам - тоже!" Ник погнался следом за нею. Смеясь и взвизгивая, Рената носилась по комнатам и уворачивалась от него в самых неожиданных местах, когда, казалось, он ее уже настиг.

Оставив свои игрушки, Саша удивленно взирал на родителей, но не вмешивался. Его гранитно-серые, не по-детски умные глаза словно сканировали ситуацию: не так уж часто папа с мамой позволяли себе подобные выходки. Было непонятно - нравится ему все это или нет.

Наконец Гроссман перемахнул через стол и зажал Ренату в угол.

- Так значит - тоже?! - он охватил ее за талию.

Она, звонко смеясь, колотила его по плечам:

- Отстань, Гроссман! Сашкин смотрит!

- Нет, так что значит - "тоже"?!

- Ничего, ничего! Я пошутила!