Посланник

Леек криво улыбнулся, прикидывая, как выйти из положения. Не объяснять же, что Посланникам любовь строго противопоказана...

Раджанин Тао, помимо воинского искусства и абсолютной преданности, был еще знаменит своим пристрастием к философии. Пойти не от простого перечисления политических последствий, а через пространные рассуждения? Пожалуй, на этом можно сыграть... или, по крайней мере, отвлечь обеспокоенного родителя, защищающего несравненное дитятко, и не дать ему сгоряча прибить своего лучшего союзника. А может, жутко оскорбиться и заявить, что у него тоже есть представления о чести? Не-е... Не то чтобы Раджанин из Раджанинов не поверил в то, что у безродного может быть честь. Скорее старый тигр не поверит, что честь имеется у одного конкретного Леека. За прошедшие шесть лет они неплохо друг друга узнали. Значит, философия. В некотором роде.

– Позвольте мне немного порассуждать вслух на тему общества и положения в нем отдельно взятых личностей. Люди на Данаи живут не простой анархичной толпой. Они связаны между собой в сложно организованное, упорядоченное целое, включающее в себя как отдельных индивидов, так и отдельные общности, объединенные разнообразными связями и взаимоотношениями. Другими словами, сообщество людей – это целостная, динамическая, самоуправляемая система.

– Самоуправляемая? – блеснул иронией Тао.

– В определенном смысле. Вы же не будете отрицать, что и правитель подчиняется жестким правилам? Причем даже в большей степени, чем любой другой человек?

Лицо Тигра Песков казалось высеченным из камня. Но длинный кинжал из его ладони исчез, взгляд приобрел осмысленность.

– Продолжайте.

– Если попытаться разложить человеческое общество по полочкам и проанализировать его... то вряд ли получится что-нибудь путное. Однако нетрудно заметить, что отдельные совокупности людей в этом обществе... как бы это сказать... разделены. Люди неравны друг другу по положению, происхождению, материальным возможностям, статусу, наконец...

– Статусу?

– Не будем играть словами. Допустим также, что люди могут менять свое положение, переходя из одной группы в другую. Менять свое социальное положение. Назовем это социальной мобильностью.

– Ах вот как?

Леек продолжал говорить предельно серьезным тоном.

– Существует горизонтальная социальная мобильность – переход в группу, расположенную на том же самом уровне. Здесь все довольно просто. А вот при вертикальной мобильности перемещение происходит из одного социального пласта в другой.

– Вы бредите, молодой человек, – бросил Тао. Леек и это пропустил мимо ушей.

– Признаю, в кастовом обществе вертикальная мобильность... затруднена. Однако если вы считаете, что ее нет, то просто не умеете смотреть. Да, ребенок, рожденный в низшей касте, скорее всего, не сможет подняться на самый верх. Но вот группа, к которой он принадлежит...

В глазах старого воина вспыхнул неожиданный интерес. Философ все-таки остается философом...

– На протяжении каких-то двух поколений клан, занимающий низкое положение, может завоевать себе путь наверх, кровью и доблестью или же интригами и хитростью пробиться к более высокому положению. Точно так же высокопоставленная семья может так себя опозорить, что будет лишена всех привилегий и станет объектом всеобщего презрения. Мне бы не хотелось углубляться сейчас в дебри философии и теологии, так что отбросим такие вопросы, как душа и заслуженная ею карма, а попробуем рассмотреть все это с примитивной биологической точки зрения. И знаете, если смотреть на это через призму линий крови и передающихся по наследству магических даров, такая система... имеет смысл. Если поднимается не один человек, а вся генетическая линия в целом, то это позволяет, исключая случайные мутации, отбирать лишь самые лучшие, самые устойчивые наследственные качества. Кроме того, вместе с семьей, помимо крови, приходят ценности, традиции, способы воспитания – что тоже немаловажно. Не говоря уже о том, что группа по определению сильнее, чем просто сборище индивидов. Так что, учитывая постоянную опасность мутагенных катастроф, которые приносят с собой периодические Набеги, Данаи демонстрирует удивительно разумную и устойчивую систему, согласно которой самая чистая, самая ценная генетическая линия не может быть запятнана опасной, таящей в себе неизвестно какие сюрпризы кровью безродного выскочки.

Леек усмехнулся, не разжимая губ. Все это звучало действительно убедительно, если бы он не знал, сколь аморфны и непредсказуемы попытки манипулировать генофондом. Ну да ладно. Не в генофонде же тут дело...