Посланник

У своего шатра я увидел интенданта Титова, который дожидался меня битых два часа и уже попил кофе и погулял, а потом еще попил кофе… От интенданта я узнал его версию событий. Впрочем, не сильно отличающуюся от того, что услышал от Павлова. Хорошей новостью было то, что ушлый Лаврентьев не взял взрывчатку, винтовки и патроны к ним, а также по мелочи – разгрузки, ножи и так далее. Утащил с собой он только артиллеристов с их имуществом, пулеметы и пулеметные ленты. Ленты-то можно набить винтовочными патронами, не проблема. Но вот зачем он ящик гранат-ананасок взял? Там же никто с ними толком обращаться не умеет! Пошли смотреть, что осталось на складе. Охрану несли три выздоравливающих артиллериста, исхудавшие до невозможности, да и сам Титов выглядел не краше. Они вчера встретили казаков и были поражены их сытым и довольным видом и не поверили, когда те рассказали, что были в сражении с целой тысячей хорошо вооруженных врагов и не понесли потерь.

После просмотра финансов я пришел в ужас – как можно было ухитриться потратить столько денег ни на что? Зачем-то закупили пятьдесят мулов по восемьдесят талеров, когда перевозили их бесплатно на верблюдах, а они в конце пути даже не дали бакшиш абану, нарушив традицию, а ведь его верблюды сейчас везут госпиталь…

Титов оправдывался, что барон распорядился закупать мулов, после того как наши погибли от нехватки воды. За воду уплатили в общей сложности более двух тысяч талеров (при этом добровольцы снабжали себя сами и бесплатно, через католического священника). На закупку продовольствия и фуража для семидесяти мулов артиллеристы истратили еще почти три тысячи талеров. На всякие мелкие траты набежала еще тысяча, и сейчас в кассе четыре с половиной тысячи талеров и все золото (его, слава богу, не потратили).

Пошли смотреть, что осталось в оружейке. К счастью, осталось многое: четыреста гранат РБСП-1, а то у нас после всех сражений и показов из двух сотен взятых с собой «лимонок» осталось только двадцать штук, сотня РБСП-2, то есть есаул взял то, что, как ему сказали, предназначалось против укреплений – сто «ананасок», а остальное все было, в общем-то, на месте: артиллеристы «раздербанили» только двадцать два револьвера – интересно, по какому-такому случаю? Я вроде барону разрешения тащить что понравится не давал. Естественно, не было семи ящиков с пулеметами и семидесяти лент к ним. Все остальное было на месте, даже три жестянки со спиртом, СЦ и ТНТ тоже не трогали, многие считали ТНТ мылом.

Кстати о мыле… Есть еще оно у нас? Если есть, пришлю казаков за мылом, а то они последний раз щелоком[94]

стирали.

– Продуктов, как я понимаю, никаких не осталось? Ни круп, ни муки, ни, тем более, консервов. А ведь помню, как бравые артиллеристы грозились, что у них все с собой есть, а здесь, как выяснилось, ни провиантских складов, ни еврейских шинков, которые, по твердому убеждению старшего фейерверкера Михалыча, должны быть везде. А где два ружья? Я встретил охотников, так у них только две двустволки, а помню, что я покупал четыре штуки и две из них – с дополнительным нарезным стволом под винтовочный патрон. Ах, у господ офицеров были, а потом они их в оружейке оставили, как и припас охотничий! Ну, понятно…

Титов стал оправдываться тем, что он не мог просто хранить продукты, когда люди голодают… Я согласился, что голодать не надо, хотя припасы хранились только для казаков и добровольцев, а вы добровольцев выставили идти неизвестно куда, дав с собой два плохоньких ружья.

– Вообще-то у артиллеристов должны быть свои деньги на закупку продовольствия, они хоть раз его закупали? Понятно, легче пойти и выклянчить у доброго интенданта ящик консервов, чем взять французского консула за грудки и трясти его как грушу. Пригрозили бы отправить с русским пароходом статью в «Пти журналь» и снимки (у топографа был фотоаппарат) голодающих русских – сразу же бараны бы нашлись, за деньги, но нашлись бы!

Зашел к казакам, они спросили, нет ли новостей от наших…

– Пока новостей нет. Возьмите мыло у интенданта. И если надо, получите у него деньги на продукты. А-а, забыл… у него и продуктов нет, и денег мало. Говорите прямо мне, если чего надо купить!

Сказали, что пока их кормят хорошо, и на охоту они ходят, вон опять диг-дигов подстрелили.

Поел свежего мяса, жаренного на углях, и пошел отдыхать.

Так прошло еще четыре дня – от Лаврентьева ни слуху, ни духу, где он – никто не знает.