Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]

«О, если бы мне суждено было знать желания и слабости всех людей, то я давно, пожалуй, стал бы наместником Бога на земле».

Коробка захлопнулась и оказалась в руках все еще сидящего на палубе молодого человека.

— Надеемся, что этот маленький презент, преподнесенный нами от души, хоть немного возместит тот моральный и физический урон, что вы понесли на нашем судне, и оставит в вашем сердце только приятные впечатления о «Меркурии». Разрешите вам помочь подняться.

Ивара Блумса подхватили под руки, поставили на ноги, надели шляпу и всунули под мышку трость.

— С тебя пятьдесят латов за шкатулку, — шепнул помощник капитана механику, отряхивая пиджак полицейского от пепла. — Все чистенько. Разрешите теперь проводить вас до машины. Вы уж извините нас, что так получилось…

— Ну, Генрих, здорово ты его спровадил, — сказал Сиполс, когда машина отъехала.

— Это еще что, у меня почище дела с полицейскими были. Вот в Риге однажды утонул один такой. Несколько дней его искали в Даугаве, но тела никак найти не могли. Приходят ко мне и спрашивают, что делать, а я им и говорю: «Что вы мучаетесь, положите на берег пять латов, он сам вынырнет».

— Ну, и что??

— Вынырнул. Да, так ты не забудь. С тебя пятьдесят латов.

— Побойся Бога. Ты же за нее и двадцати марок не дал.

— Не дал, зато в Швеции за нее можно было все сто получить. Да не жмоться, если бы не я, гнить бы тебе лет десять в тюрьме из-за этого придурка. Позови Рихарда, пусть он еще раз палубу выдраит, а то, смотри, сколько здесь после всяких мусора…

Ивар Блуме в обнимку с ящиком вылез из машины и столкнулся в дверях полицейского участка с Гутманисом.

— Что это у тебя? — спросил комиссар.

— Набор трубок. Мне его подарили.

— Я спрашиваю тебя не о ящике, а о синяке.

— Понимаете, меня приняли за какого-то насильника. Произошло странное недоразумение, и вот…

— Ну что ж, в таком случае поздравляю тебя с первой взяткой.

— Какой взяткой? Этот ящичек с трубками? Так ведь они мне от чистого… Постойте, господин Гутманис. Куда вы?

— К любовнику Лилии Буке.

— А что мне теперь делать?

— Хоть изредка думать головой, а сейчас засесть в кабинете и никому не показываться на глаза с этим синяком и ящиком.

— Может быть, и мне пойти с вами?

— Нет, вам лучше найти крахмала, намочить его и приложить к своему фингалу, пока он еще не посинел.

— А, полицейская ищейка! Зачем ты заявился сюда?

Соседняя дверь на лестничной площадке приоткрылась, и из-за нее показалось любопытствующее лицо.

— Впустите меня — или намерены разговаривать здесь? — спросил следователь Гутманис.

— Проходите, — сквозь зубы сказал мужчина и поплотнее запахнул халат.

Они прошли по темному коридору и попали в большую совершенно пустую комнату. Похоже, ее давно не убирали. Здесь не было даже занавесей, только посередине стояла огромная кровать под балдахином, на которой кто-то лежал, накрывшись с головой одеялом.

— Ну, давай, быстро, — толкнул лежащего мужчина. — Дай нам поговорить с господином комиссаром наедине.

— Я же не одета, — донеслось из-под одеяла.

— Кому ты нужна, он и не таких видел.

— Отвернитесь, — женщина засунула ноги в туфли, схватила лежавшую на стуле одежду и, прикрывшись ею, выбежала из комнаты.

— Ну, так что вы хотите от меня? — спросил мужчина, присаживаясь на единственный в комнате стул. — Только побыстрей, видите, у меня нет времени.

— Вы знаете господина Яншевского?

— А, этого ублюдка? Еще бы не знать. Из-за него мне пришлось переехать в эту дыру.

— Как вы относитесь к нему?

— Своими собственными руками задушил бы.

— Вы знаете, что его сегодня убили?

— Туда ему и дорога, — усмехнулся Альфонс. — Значит, эта дура с миллионами снова моя.

— Вы ничего не хотите мне сказать?

— Нет! Убирайтесь вон!

«Потайная дверь, ведущая в подземные лабиринты замка, открылась, и из нее вышел качающийся на каждом шагу скелет. В его пустых глазницах при виде лежащей на широкой кровати принцессы сверкнули красные огоньки. Он подошел к девушке, провел по рассылавшимся по подушке золотистым волосам своей шершавой ладонью, а затем вцепился обеими руками в ее горло. Что-то хрустнуло под его пальцами, принцесса дернулась и застыла с открытым ртом, из которого показалась тоненькая струйка крови. Скелет припал к ее губам и с каждым мгновением стал обрастать плотью, превращаясь в принцессу. Лежащая же на постели девушка с каждым мгновением превращалась в страшный скелет.

— Принцесса, откройте! — заколотил кто-то в дверь спальни…»

Ингрида Мелнарс перевернула страничку и тут услышала донесшийся из гостиной стук.

«Я, кажется, опять оставила открытым окно. Надо пойти закрыть, а то ветром разобьет», — подумала девушка и, отложив книжку в тонкой пестрой обложке, накинула халат. Пройдя в гостиную, она закрыла окно. Уже уходя, горничная протянула руку, чтобы поправить плохо висевшую бархатную штору, и тут из-за нее выпрыгнул мужчина в маске. Одной рукой он зажал рот Ингриде, а другой поднес к ее груди острый клинок.

— Тихо, а то… — обжег ухо горничной горячий шепот. — Достаточно одного звука, и ты будешь мертва. Понятно. Лицом к стене. Никому ни слова о нашей встрече.

Стукнуло окно.