Посланник (СИ)

  - Хорошо тут у вас, Николай Петрович, прекрасная природа, воздух отменный. Ранняя осень и березки уже начинают желтеть... красиво. Я понимаю теперь, почему у Пушкина в Болдино рождались великолепные стихи. А мы оторвались от прекрасного, дышим асфальтом, каменными домами и улицами. Когда я последний раз был на природе - уже и не помню. Наверное, когда приезжал к вам зимой. Но и люто у вас здесь, морозы, люто и красиво.

  Бортовой, стоя у окна, засмотрелся на лес.

  - А пойдемте, побродим по осеннему лесу, подышим свежим воздухом, насладим-ся красотой, заодно и поговорим, - предложил Посланник.

  - А что, неплохая идея, - ответил директор, - пойдемте.

  Они брели потихоньку, рассматривая падающие листья, траву, деревья, слушая перестук дятлов и даже кукушку.

  - Я о многом хотел поговорить с вами, Николай Петрович. Вот так, не торопясь и серьезно. Много накопилось вопросов, - начал директор ФСБ.

  - Я понимаю, Александр Васильевич. С удовольствием поддержу разговор.

  Посланник остановился и в упор посмотрел на Бортового. Тот ответил ненадолго прямым взглядом и продолжил движение.

  "Поддержу разговор". Что это - подыгрывание или действительно получится об-стоятельная беседа"? - мелькнула мысль, но вслух директор сказал:

  - Да, хотелось бы поговорить о многом, - повторился он.

  - Окей, - улыбнулся Посланник, - и мне бы хотелось поговорить без подтекста, политиканства, честно и прямо.

  Они продолжали тихонько шагать по лесной тропинке, иногда останавливаясь ненадолго, вслушиваясь в трели птиц, и возобновляли движение снова.

  - Честно и прямо? Это хорошо. Тогда - кто вы, Николай Петрович?

  Бортовой решил сразу проверить Посланника.

  - Кто я? Надеюсь, вы знаете мою биографию не хуже. Но вопрос не об этом, он о другом, как я понял. - Михайлов заметил, как кивнул головой директор и как он напря-женно ждет ответа. - Мне самому не все понятно, Александр Васильевич. Например, по-чему я? Почему космический разум выбрал именно меня и где он находится, этот разум, на какой планете, в какой галактике? Может на планете Глория или Нибиру, как ее еще называют? И есть ли вообще эта планета? Как видите - и мне непонятно многое. Но, отвечая честно и прямо, - Посланник улыбнулся, - скажу, что дар этот дан свыше и я не инопланетянин. Объяснить мои способности сейчас невозможно, человечество еще не достигло нужного уровня понимания. Вы бы, Александр Васильевич, смогли объяснить народу в каменном веке механизм водородной бомбы? Как бы ее там ученые того времени не исследовали - все равно ничего бы не поняли, как не понимают сейчас меня. Вот и все объяснения, господин директор Федеральной службы безопасности. Надеюсь, что это вас устраивает. А не устраивает - но, что делать, придется вам подстраиваться.

  - Причем здесь - устраивает, не устраивает? - Как-то озабоченно ответил Борто-вой. - Я на вашем авиазаводе был. Там тоже есть определенные вопросы. Например, "бу-мажный" корпус истребителя, пальцем ткни - развалится, но выдерживает максимальные нагрузки в полете.

  - Зная немного вас, Александр Васильевич, я уверен, что вы там все правильно объяснили. А для вас немного другое объяснение. Я им дал пленку, которая наклеивается на лобовое или ветровое, не знаю, как правильно, стекло самолета. Пленка эта или сверх-материя по-другому, размножается, если можно так выразиться, растекается и проникает во все - в фюзеляж, крылья, приборы, двигатель, проводку и так далее. Приборы не лома-ются, двигатель не портится, корпус становится особо прочным. Такой самолет вообще не требует дальнейшего технического обслуживания в эксплуатации. Даже шины на шасси не подлежат замене - они не стираются при трении на посадке и движении по взлетной полосе. Заправляйте, заряжайте и летайте. И, если пилоту станет плохо в полете, он не упадет, приборы сами приведут аппарат в нужное место и совершат посадку. Это запро-граммировано изначально.

  Бортовой опять задумался, достал сигарету и закурил.

  - Да, это факт... ваши самолеты, танки, лодки и корабли... Оружие... В этом ли цель космического разума, как вы выражаетесь, Николай Петрович?

  - Хороший вопрос, Александр Васильевич. - Посланник тоже закурил. - Навер-ное, в том числе и в этом. Но главное, на мой взгляд, это дать понять человечеству, что оно на грани безумия. Что оставит на планете возможная третья мировая? Исчезновение рас, народов, а возможно и целых материков. Отравленная природа, не пригодная для лю-дей на сотню лет. И возродится ли человечество вновь? Снова каменный, железный и так далее века? А может Всевышний Разум через меня стремится понять нашу планету, ее обитателей? Что с ней делать - разрушить нашими руками и забыть вовсе? Или дать воз-можность быстрого прогрессивного развития? Что вы на это скажете, Александр Василье-вич?

  - Я? - откровенно удивился он.

  - Да, вы. Вы же житель этой дивной планеты.

  - Странный вопрос, Николай Петрович. Мы всегда были за мир во всем мире, за добрососедские отношения и независимость государств.