Посланник (СИ)

  Ирина Петровна, ранее никогда не вникающая в рабочие вопросы мужа по суще-ству, сейчас изменила свои правилам. Ее, естественно, беспокоила судьба сына, и она убежденно считала, что одной отцовской опеки будет недостаточно. Мужчина всегда ос-тается мужчиной, даже если он родной и любящий отец. За совещаниями, проектами, раз-работками, мыслями можно упустить, запамятовать ненадолго, что генеральный конст-руктор все же ребенок и ему необходим соответствующий режим. Она железобетонно стояла на своей позиции, заявив, что пожалуется Президенту и от своего не отступится.

  Николай как-то заявил ей: "Вот, Михайловская порода... когда только ты успела в нее превратиться"?

  В конечном итоге мужчины сдались и ее приняли на работу секретарем генераль-ного конструктора. Свой бизнес на Байкале Ирина продала с прибылью.

  Пришлось перестроить несколько внутренних помещений и теперь все выглядело следующим образом: просторная приемная, направо кабинет генерального конструктора, налево - первого заместителя. За обоими кабинетами находились комнаты отдыха. Дима частенько спал там, не уезжая домой, если его присутствие требовалось в конце рабочего дня.

  Дальше по коридору еще одна приемная поменьше и также два кабинета замести-телей. Еще дальше приемная и кабинет заместителя по тылу. Фролов имел свой кабинет без названия, но его все знали, посещать побаивались, кроме руководства и сотрудников управления "Д".

  Сегодня генеральный решил подвести итоги работы за месяц, назначив на 14 ча-сов рабочее совещание с "ядерным" отделом. Но Ирина Петровна перенесла совещание на 16 часов. Узнав об этом, генеральный вызвал к себе ее и первого заместителя.

  - Ирина Петровна, я назначил совещание на 14 часов, кто вам дал право отменять мои указания?

  Ирина посмотрела на мужа и с материнской строгостью произнесла:

  - Дима, после обеда у тебя сон-час и, естественно, никаких совещаний быть не может.

  - Ирина Петровна...

  - Стоп, стоп, стоп, - перебил всех Михайлов старший, - не надо из меня делать идиота. Я понимаю, Дима, что тебе спать не хочется и не терпится узнать первые резуль-таты. Я понимаю маму, она печется о твоем здоровье. Но я не приветствую родительско-сыновьих отношений на работе. Впредь, Ирина Петровна, прошу согласовывать свои действия с руководством, убедить генерального конструктора перенести совещание, шлепнуть по заднице, если никто не видит, но решение он должен принять сам. А вам, Дмитрий Николаевич, должно быть стыдно и за необдуманно назначенное время, и за попытку обидеть маму своим тоном.

  Михайлов старший повернулся и вышел.

  Совещание проводили в 16 часов, докладывал Рябов Василий Николаевич, на-чальник "ядерного" отдела.

  - В соответствии с полученным заданием мы провели теоретические расчеты и начали собирать установку. По нашим расчетам...

  - Почему мне не доложили, что расчеты готовы, и вы начали собирать установку? - Перебил Рябова генеральный.

  - Я доложил вашему заместителю Проничеву, - ответил начальник отдела.

  - Эдуард Самуилович, в чем дело?

  - Я посмотрел расчеты, Дмитрий Николаевич, они верные, приказал начать сбор реактора.

  - Впредь, Эдуард Самуилович, конечные или промежуточные, но результаты, докладывать мне лично или первому заместителю, в крайнем случае. Продолжайте, Васи-лий Николаевич, я бы хотел ознакомиться вначале с расчетами.

  - Вот, пожалуйста, - Рябов протянул генеральному тонкую папку.

  Дмитрий мельком пролистал страницы.

  - Все свободны, остаются мои заместители и начальник отдела.

  Когда сотрудники отдела ушли, Михайлов младший заговорил с возмущением:

  - Эдуард Самуилович, это что за самодеятельность такая? Целый месяц отдел ра-ботал впустую. Вы что не поняли моего задания?

  - Я понял, Дмитрий Николаевич, но еще ни один реактор в мире не работал и не будет работать без охладителя, поэтому посчитал, что вы ошиблись, вернее, оговорились, - начал оправдываться Проничев.

  - То, что вы посчитали, меня не интересует. Впредь, если у вас есть свое мнение, а это, кстати, неплохо и приветствуется, прошу излагать его сразу, а не самовольничать. Еще раз случится подобное, я вас выгоню с треском. Вам все понятно, Эдуард Самуило-вич?

  - Понятно, извините, Дмитрий Николаевич, но если реактор станет работать без охладителя, то температура внутри поднимется до трех тысяч градусов, а может быть и больше. Такой температуры не выдержат никакие графитовые стержни, а отсутствие за-медлителей реакции приведет к взрыву, к ядерному взрыву, позвольте заметить.

  Михайлов младший слушал и как бы согласно кивал головой, что воодушевляло Проничева.