Посланник (СИ)

  - В прямом смысле. Они же оба петухи, только один поневоле, а другой по при-званию. Вот и приревновал он, якобы Устинова, к своему парню. Бред, конечно, но такие вот объяснения.

  - А в камере что говорят?

  - Ничего не говорят. Хоть и уважают Устинова по-своему, но кто же полезет в пе-тушиные разборки?

  - Кошмар какой-то... ладно, Алексей Васильевич, подписывай объяснение и давай сюда этого, Игнатовича. Хотя - стоп, ты еще что-то говорил про Гончара и Белого.

  - Одно с другим не связано, товарищ полковник. Хотя, лично меня сейчас больше Соленый беспокоит. То, что он на малолетке еще опущенный и на взрослой зоне в При-балтике петухом был - один я здесь знал и никто более. В Сибирь очень давно приехал, вором стал. И по моим оперативным данным Гончар с Белым тоже сейчас об этом знают. Кто-то сообщил им об этом, не далее, как вчера, полагаю. Вот и не знаю, что делать, вы представляете, что сейчас будет?

  - А что будет?

  - Ну да, ну да, что будет... Ничего хорошего не будет. Соленый или сам должен себе кишки выпустить, или... сами понимаете, что или. И как это на режиме отразится. Я доложил уже начальнику СИЗО, весь личный состав переведен на усиленный вариант несения службы. Вот, хотел идти сейчас и лично перевести Соленого в обычную одиночку, а дальше отправим его в зону, пусть там на параше греется. Придется одного перевозить... да и в зоне его все равно зарежут и он это знает.

  - А он что сейчас не в обычной камере сидит?

  Лобановский хмыкнул.

  - То вы не знаете, как воры сидят...

  - Сами же эту благодать развели, - откровенно съязвил Токарев.

  Лобановский ничего не ответил.

  ХLVIII глава

  Михайлов стоял у окна и смотрел, как ветер клонит ветки деревьев, а дождик шуршит и шуршит уже второй день. Осень, ранняя осень... В этом году первая декада сентября еще не успела зазолотиться листвою и тепло словно въелось всюду. Но вот пер-вый холодный дождь сыплет еще по зеленым листьям и не хочется, совсем не хочется по-кидать уютное, ароматное и теплое лето.

  Видимо точно немного наклонилась земная ось и времена года сдвинулись на не-дельку-две. Зимы уже не такие холодные, как раньше, давно не было за сорок, а май стал прохладнее, зато сентябрь теплее.

  В начале сентября или в конце, но всегда идут промозглые дожди, когда неуютно, сыро и холодно. Скорей бы уж сковало землю морозцем, чтобы не ощущать этой слякоти и ветряной сырости.

  А еще говорят, что у природы нет плохой погоды и это, видимо, правильно. Погода в душе у каждого человека. Кому грустно - тому и сыро, а кому радостно - тому и дождь с ветром нипочем.

  Михайлов сел в кресло, закурил и взял телефон, набрал номер Суманеева.

  - Петр Степанович, день добрый.

  - И вам добрый день, Николай Петрович.

  - Я вот с какой просьбой хочу обратиться, Петр Степанович, мне компьютерщик нужен, хороший, талантливый программист. И чтобы допуск имел обязательно к секрет-ной информации, надежный, проверенный человек. Есть такой у вас аттестованный со-трудник?

  Суманеев аж заерзал в кресле. Что на сей раз задумал Посланник, зачем ему про-граммист?

  - Офицеры, конечно, есть, - ответил он осторожно, - но хотелось бы уточнить спе-цифику поточнее.

  - Мне нужен человек, способный взламывать чужие и создавать свои компьютер-ные программы.

  - Надолго?

  - Я полагаю, Петр Степанович, что этот вопрос мы решим безболезненно. Подбе-рите несколько человек. Фролов выберет одного. А еще лучше - дайте ему допуск к этому отделу, пусть покопается в личных делах, с людьми побеседует.

  - Я понимаю, Николай Петрович, - осторожно начал Суманеев.

  - Формальности что ли надо соблюсти? - Перебил его Посланник. - Хорошо, се-годня же получите соответствующее распоряжение.

  - Тогда все в порядке, Николай Петрович.

  - Вот и отлично, отправляю сейчас к вам Фролова, пока он едет - бумаги получи-те. Всего доброго, генерал.

  - До свидания, Николай Петрович.

  На следующий день Фролов уже представлял сотрудника. Оставил его личное де-ло и вышел. Тот чувствовал себя немного неуютно - при нем просматривали его личное дело.

  - Хорошо, Владимир Сергеевич Покровский, - начал Посланник, - станете назы-вать меня Шеф. Более вам знать не желательно. Могу лишь добавить, что по званию гене-рал. - Майор вскочил со стула. - Не надо вставать, майор, присаживайтесь. Я предпочи-таю гражданское обращение. С сего момента, с этой самой минуты у вас более нет других начальников. Ни прямых, ни косвенных - ни каких. Завтра подъедет директор ФСБ, Александр Васильевич, и на эту тему мы еще побеседуем. Так же определимся, по какому ведомству вы будете штатно числиться. Скорее всего это будет Президент решать, а не ваш директор. Поэтому еще раз напоминаю - с этой минуты никто не должен знать, чем вы занимаетесь, где служите. Ни министр обороны, ни директор ФСБ, ни премьер-министр, ни лысый черт. Только я и Президент лично. Вам понятно, майор?

  - Так точно, Шеф.