Посланница. Тайна геллании

Обрушившись на землю диким криком, Безликие кружили над городом, пытаясь опуститься как можно ниже и уничтожить тех, кто еще остался жив. Навстречу им уже неслись красные фениксы, и крик света столкнулся с криком тьмы.

Смотря в почерневшее небо, я из последних сил сдерживал гарпий и понимал, что долго мне не выстоять. Слишком много силы было у них и слишком мало ее осталось у меня. Внезапно одна из демониц отделилась от серого облака извивающихся в безумном танце тварей и понеслась вниз. Я не заметил ее приближения. И только когда острые, словно кинжалы когти пронзили сердце моей матери, и она оказалась у меня на руках, я понял, что произошло.

— Прости меня, — слабо улыбаясь, сказала эмпатия. — Я любила тебя и не хотела предавать…

Глаза ее закрылись. Коснувшись губами мокрых век, я положил тело матери на камни и, поднимаясь, прошептал:

— Очень скоро мы будем вместе. А пока…

В этом мире еще остались те, кому я должен. Собрав в кулак последние силы, я посмотрел в небо…

Глава 30

Не торопитесь в Ад. Без вас не начнут…

NN

Нарин

Возвращение к реальности было долгим и мучительным. Я лежала на холодных камнях в темном коридоре и безучастно смотрела на кружащие вокруг меня тени. Они тянулись ко мне, протягивали бесплотные руки и жалобно выли, как будто умоляя забрать их отсюда. Самые смелые вырывались вперед, и я ощущала их скользкие прикосновения каждой клеточкой своего тела. Вот они схватили меня за руки и резко подняли. В глазах потемнело, и я с трудом различила силуэт женщины, плавно плывущий в мою сторону.

— Пойдем. Он тебя уже давно ждет.

Меня поставили на ноги и подтолкнули к Хранительнице. Глотая ртом липкий противный воздух, я следовала за ней во тьму. Тени падали ниц перед Хранительницей и продолжали жалобно завывать, умолять покончить с их мучениями. Но Аттее не было никакого дела до их страданий. Ей неведома была жалость, и она с упоением наблюдала за агонией теней.

Я шла чуть позади, устремив взгляд в пол. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать их стоны, закрыть глаза, чтобы не видеть их размытые лица, искаженные вечными муками боли.

— Повелитель.

Аттеа опустилась перед одним ей виденным господином и в почтении склонила голову. Невидимая сила заставила меня пасть на колени рядом с ней. Я попыталась подняться, но что-то толкнуло меня обратно. Внезапно мне стало холодно. Дикий холод пронизывал тело, окутывая его плотной пеленой тумана.

— Геллания. Наконец-то ты с нами.

Голос разорвал тьму, болью отозвавшись в моей голове. Я сжала виски и тихо застонала.

— Что такое? Разве ты не рада… быть дома?

Голос пронзительно расхохотался, и я почувствовала ледяное дыхание на своей коже. Ощутив мой страх, он стал смеяться еще громче. Раздался хлопок и зал озарился красным пламенем, осветив к моему ужасу всю картину. Посреди мрачного пустого зала стоял высокий худощавый мужчина. В нем не было ничего особенного. Лишенные всякой красоты черты лица: темные глаза, длинный орлиный нос, тонкие губы. Одет он был в черного цвета брюки и рубаху. Таких на улицах миллионы. Но его голос. Последние месяцы я слышала именно его. Кто бы не являлся мне во сне: Шерэтт, Эрот или какой другой демон, голос всегда принадлежал только ему одному — повелителю.

— Помнишь меня?

Аттеа поднялась и, щелкнув пальцами, села в появившееся из ниоткуда кресло. Она молча следила за мной, с полуулыбкой вслушиваясь в слова своего господина.

— Ах да, я забыл. Ты же ничего не помнишь. — Он постукивал пальцем по губам и делал вид, будто размышляет. — Ну тогда вспоминай!

И вот он уже стоял позади меня и, приложив руки к моей голове, пронзительно хохотал.

И я вспомнила. Вспомнила и захотела умереть. Сжавшись на полу, я скинула обжигающие кожу пальцы и обхватила голову руками. Как же холодно и одиноко!

— А я все надеялся, что тот случай с мелким демоном, назвавшим себя Иценусом, воскресит в твоей памяти картины прошлого. Что ты ему тогда пообещала? Свою душу? Но разве мог он взять то, что принадлежит мне? А ты… Ты была настолько увлечена своей последней жизнью, что даже не подумала, что его так напугало.

Он продолжал смеяться, заставляя меня возвращаться в ужасный мир прошлого.

— Что, ангелочек? Каково это проживать несколько жизней? Убивать, предавать, сеять зло. Похоронить все светлое, что еще оставалось в тебе. Стать одной из них. — Он прошелся по кругу и присел около меня. — Ты превратилась в жалкое живое существо, когда могла стать одной из самых великих моих слуг.

Воспоминания вихрем пронеслись в голове, утянув меня в воронку боли.

Я была ангелом. Посланником света. Его звездой, сияющей на небосводе. Я была одной из самых могущественных обитателей небес. Я несла свет и должна была вместе с остальными заботиться о Вселенной. Но я предала. Треть ангелов пошла за одним. За тем, кто превратил нас в демонов ада.