После актрисы

Даже до сих пор с удовольствием вспоминаю время, которое чудесно провел с Вами, хоть и запоздал в делах. Театра-храма, про который Вы изволили говорить, в настоящее время строить никак невозможно. Этого не дозволяют дела нашего торгового дома. Дела нашего торгового дома и без того находятся в некотором запущении. А я, пропутавшись в Вашей приятной компании, еще более их подзапутал. Мне от папаши за это было. Впрочем, я на Вас не в претензии и за это не сержусь. А насчет театра-храма так Вы утешьтесь: все равно начальство не дозволило бы. Даже если бы я обещание свое и захотел сдержать. Я тут говорил с соседями по лавке. Конечно, не говорил, что это со мной, а так, обиняком: „Вот, мол, что мелют“. Все в один голос Вас на смех подняли: „Ерунда!“ Разве возможно, чтобы к представлению звонить в колокола дозволили? И, как Вы говорите, какую-то „Антигону“ вместо литургии представляли. Вы Бога забыли! А впрочем, до приятного свидания. Я по делам часто езжу. И если где приведется встретиться, денек-другой погуляем. Письмо это покорнейше прошу уничтожить. Будьте порядочной женщиной. Потому что я женюсь. Известный Вам

Иван Переверзев».

Отрывок из какого-то, должно быть, непосланного письма.

Почерк Елизаветы Ивановны:

«Я поехала к нему, в его деревню. Я думала: деревня, деревня. Что ж бы ты думала, мой друг. Я увидела голод, настоящий голод! Без сапог! Неодетые! У него ничего нет. Помочь не может. А что у меня? Что я им дам одеться? Панталоны с кружевами? Ужас! Ужас! Я бежала…»

Письмо на бланке:

«Банкирская контора Митятина с сыновьями.

Госпоже Елизавете Ивановне Арагвиной-Номарской.

Милостивая государыня

Елизавета Ивановна!

В ответ на уважаемое письмо Ваше от 14-го сего месяца имеем честь уведомить Вас, что присланные Вами нам для продажи акции страхового общества „Антипожар“ числом 80, по номинальной стоимости рублей 250, а всего на номинальную стоимость рублей 20 000, не только не могут быть проданы, но и за продажу их виновные могут быть привлечены к уголовной ответственности, ибо общество это при самом возникновении было признано несостоявшимся. Так что лицо, как Вы изволите писать, передавшее Вам эти акции, мы рекомендуем Вам привлечь к законной ответственности. В ожидании Вашего уважаемого письма, как нам поступить с означенными бумагами, и других приятных поручений имеем честь быть

Торговый дом Митятина с сыновьями».

На письме карандашом, как бы в раздумье, вычерчено и окружено росчерками и сияниями одно слово:

«Подлец».

Актриса Елизавета Ивановна Арагвина-Номарская, 32 лет от роду, умерла случайно.

Желая «попугать», она приняла кокаину. Сначала не поверили, чтоб она отравилась. А когда поверили, было уже поздно.

Она кричала на доктора, что он «коновал», и целовала ему руки, умоляя:

– Спасите! Спасите! Я жить хочу! Я жить хочу!

Все время часто и мелко крестилась, и когда ей предложили священника, замахала руками, словно лапами кошка, попавшая в воду:

– Нет, нет! Я боюсь священников!

После нее осталось 53 платья, много белья, с кружевами, но нуждавшегося в починке, колье из крупных бриллиантов, поддельных, колье из жемчуга, фальшивого, сережки с мелкими брильянтиками, настоящими, обручальное кольцо, золотая пудреница с монограммами и изображениями: почему-то весов, слона, знака восклицательного, знака вопросительного, многоточия, маски, лягушки, пронзенного сердца и кукиша; ящик с инкрустациями, где в необыкновенно больших бумажниках лежали печатаемые бумаги.

Они печатаются в том порядке, в каком случайная, чужая и равнодушная рука бросала их в огонь.

Комментарии

Театральные очерки В.М. Дорошевича отдельными изданиями выходили всего дважды. Они составили восьмой том «Сцена» девятитомного собрания сочинений писателя, выпущенного издательством И.Д. Сытина в 1905—1907 гг. Как и другими своими книгами, Дорошевич не занимался собранием сочинений, его тома составляли сотрудники сытинского издательства, и с этим обстоятельством связан достаточно случайный подбор произведений. Во всяком случае, за пределами театрального тома остались вещи более яркие по сравнению с большинством включенных в него. Поражает и малый объем книги, если иметь в виду написанное к тому времени автором на театральные темы.