После бала

Спустя полторы недели после исчезновения Джоан ко мне зашла Сиэла. Она звонила несколько раз, но с момента исчезновения Джоан я не брала трубку, не посещала встречи в Клубе садоводов и посылала в супермаркет Марию. Звонили из «Хроник», просили, чтобы я, как лучшая подруга Джоан, сказала пару слов для статьи. Я не перезвонила. Дарлин оставила пирог у меня на пороге, удивив меня своей тактичностью. А я думала, что она начнет тарабанить в дверь, ломиться внутрь и требовать подробностей. Я не хотела разговаривать ни с ней, ни с Сиэлой – ни с кем, кроме Рэя, – но больше всего я не хотела общаться с Мэри. Я не знала, смогу ли соврать ей. Не знала, позволит ли мое сердце соврать, ведь оно когда-то было привязано к ней, к Эвергрину.

Дважды звонила какая-то женщина и отказывалась оставлять сообщение. Рэй оба раза брал трубку. Он сказал, что голос мог принадлежать кому угодно и что звонивший раздражался от того, что Рэй повторял одни и те же слова, а я не подходила к телефону. Но кто, если не Мэри Фортиер, откажется оставлять голосовое сообщение?

Я ныряла в бассейне и, открыв глаза, увидела женщину, которая шла прямо ко мне. На миг я подумала, что это Джоан. Но мои глаза привыкли, и волнение – от ужаса? счастья? – пропало. Это была лишь Сиэла, которая пыталась разглядеть меня под водой.

Я не умела скользить по воде, как Джоан. Я плавала неуверенно, неумело. Я никогда прежде не ныряла. Раньше бассейн был для меня местом отдыха, куда можно опустить ступни и позагорать с коктейлем. Но мне нужно было как-то отвлечься. Я просто не могла спокойно сидеть и ждать новостей, ежедневно забирая «Хроники» у дороги.

И все же, когда новости о Джоан переместились с первой страницы на последнюю, когда появились новые скандалы и события, я поняла, что Хьюстон начал ее забывать и дальше будет только хуже.

– Что ты тут делаешь? – Я не хотела быть недоброжелательной, но приход Сиэлы, когда я ясно дала понять, что не хочу никого видеть, выбил меня из равновесия. – В смысле, я не знала, что ты приедешь. – Я пыталась сделать голос добрее, мягче.

– Я не могла дозвониться до тебя, – беспечно сказала она. – Вот и решила заскочить в гости. Мария сказала, что ты на улице.

Я вылезла из бассейна. Вытерлась полотенцем, намазала ноги маслом. Запах кокоса напомнил мне о Джоан.

– Ты не против, если мы посидим здесь? – спросила я. – Хочется погреться на солнышке.

На самом деле я ничего не хотела. Я ненавидела загорать. Масло было лишь для случаев, когда приходила Джоан. Не знаю, зачем я намазалась им, наверное, потому что не хотела идти в дом с Сиэлой.

Мы неловко умостились на красных пластиковых шезлонгах. Сиэла выглядела естественно, несмотря на то что на ней было желтое облегающее платье. Животика еще не было видно.

– Должно быть, ты разбита на части, – сказала она.

Я не ожидала сочувствия. И расплакалась, а она подсела поближе ко мне.

– Ты вымажешь платье, – сказала я и показала на масляное пятно на ее бедре.

Сиэла покачала головой:

– Это старое дурацкое платье. Как ты, Сесе? Держишься?

– Я скучаю по ней, – призналась я.

– Ну конечно. И незнание… где она. – Она аккуратно закончила предложение. – Бедная, бедная Мэри Фортиер. Джоан была ее жизнью.

– Да, – слабо отозвалась я.

Сиэла продолжила:

– Она ведь была и твоей жизнью, правда? Я даже завидовала вашей с Джоан близости.

– А теперь?

– А теперь мне очень жаль. – Она отпустила мою руку и заправила волосы за уши. На ней были красно-бирюзовые сережки в форме звезд. Она могла себе позволить носить бижутерию, которая на других выглядела бы безвкусно. Меня не злило сочувствие Сиэлы, даже наоборот. Мне хотелось, чтобы она еще раз прикоснулась ко мне. Я чуть было не протянула руку, но она повернулась ко мне и я просто положила руку себе на колени.

– Сесе, я хочу спросить тебя кое о чем. Я знаю, что ты видела Джоан перед ее исчезновением.

Все это знали. Об этом написали в газете, и даже если бы не писали, Сиэла все равно узнала бы. В наших кругах очень быстро расходились слухи, так что эта весть в любом случае дошла бы до нее.

– Она сказала тебе что-нибудь перед тем, как пропасть?

Позже я оценила смекалку Сиэлы. Если бы она спросила, знаю ли я, куда она уехала, я бы честно ответила «нет». Но она задала правильный вопрос, а значит, она что-то подозревала. Я была благодарна ей за предположение, что Джоан могла мне довериться.

Я чуть не сказала ей. Но нет. Я посмотрела Сиэле в глаза и соврала:

– Ничего не говорила.

Сиэла кивнула:

– Бедная Джоан.

– Почему? – спросила я.

– Она никогда не была счастливой. Просто нас ей было недостаточно, правда ведь?

Мои блестящие ноги уже немного потемнели. Сиэла ждала моего ответа.

– Думаешь, она мертва? – прошептала я.

– Все так думают, – сказала Сиэла. – Прости. Ее нет все дольше, и никаких слухов – многообещающе, не так ли? – Я не ответила. Многообещающе. До чего странная формулировка. – А ты как думаешь? – мягко спросила Сиэла.

– Я не знаю, – ответила я правдиво. – Я думала, что знаю ее, – медленно продолжила я. Мне очень хотелось рассказать ей правду. – Но в итоге оказалось, что это не так.