После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после

Эксперимент подтвердил наши с коллегами ожидания. Никто из участников не смог доказать на деле, что прочел мысли «отправителя». Ничто не указывало на то, что их убежденность в способности читать мысли основывалась на реальных обстоятельствах. Но исследование привело еще к одному результату, о котором я и не предполагал. По окончании эксперимента я спрашивал каждого из пациентов, что они чувствуют по этому поводу. К моему удивлению, все они сказали, что с удовольствием участвовали в опыте, а главное, что стали больше доверять персоналу клиники, потому что мы так внимательно отнеслись к их рассказам и захотели их проверить. Более того, один из пациентов признался, что, когда ему не удалось прочесть мысли «отправителя», он даже засомневался в других своих иррациональных идеях и почувствовал, что может лучше отличить фантазии от реальности. Его лечащий врач, со своей стороны, подтвердил, что во время участия в эксперименте этому пациенту стало значительно лучше. И ни у одного из пациентов не наблюдалось усиления расстройства в связи с исследованием.

Когда я проводил этот эксперимент, ко мне вновь вернулось то самое волнение, как тогда в Мистери-хилл, когда я лежал на «жертвенной» плите. Я собрал данные, чтобы проверить гипотезу, с которой большинство моих коллег не стали бы и возиться. Гипотезу, которая, хотя и не подтвердилась, потенциально могла изменить все наши представления о психических расстройствах. Тот факт, что никто из пациентов не сумел прочитать мысли, соответствовал нашим ожиданиям. Однако меня будоражил не он. Я воодушевился возможностью использовать научный метод для проверки провокационной идеи. Процесс для меня был важнее ответа. Впоследствии результаты этого эксперимента были опубликованы в одном из крупных медицинских журналов[12]

и моя статья получила национальную премию Уильяма Меннингера как лучший научно-исследовательский отчет года в области неврологии, психиатрии или нейрохирургии, написанный стажером.

 Мы не можем наблюдать эмоции, к примеру любовь. Но мы можем изучать их опосредованно, видя, как они влияют на нас.

Все это произошло за несколько лет до того, как я впервые повстречался с Рэймондом Моуди и услышал об околосмертных переживаниях. В том году, когда Рэймонд пришел в Университет Вирджинии на стажировку по психиатрии, я только-только начал преподавать по соответствующей специальности. Он проводил свое первое клиническое исследование в отделении неотложной помощи как раз там, где я курировал всех стажеров. Я слышал, что Рэймонд раньше преподавал философию и что, еще будучи студентом медицинского университета, он написал книгу[13]

. Правда, я не знал, что это была за книга. Однажды, когда в приемном выдалась свободная минутка, мы разговорились. Он рассказал мне, что его работа называется «Жизнь после жизни» и что в ней он ввел термин «околосмертные переживания» для обозначения необычных явлений, происходящих с некоторыми людьми на пороге смерти. Пока он говорил, мне становилось все более ясно, что описанное им в книге имеет отношение к тому, что происходило здесь несколько лет назад, к Генри, который думал, что встретил покойных родителей, и к Холли, которая, физически находясь в другой комнате без сознания, видела, как я разговариваю с ее соседкой. В рассказах Холли и Генри присутствовали, по меньшей мере, некоторые из тех черт, которые, как обнаружил Рэймонд, были характерны для околосмертных переживаний. Возможно, они могли бы рассказать и о других признаках, но тогда я сам не знал о них, чтобы спросить. Для меня открытием было уже то, что другие врачи тоже сталкивались с этим феноменом и даже дали ему имя. Чувство было такое, словно кто-то повернул ключ в замке прежде запертой двери.

Когда я только пришел в Университет Вирджинии, я знал об отделе перцептивных исследований, научно-исследовательском подразделении, которое основал ныне покойный Ян Стивенсон, заведующий кафедрой психиатрии. Несколько десятилетий Ян собирал и анализировал данные о необъяснимых явлениях, подобных тем, что описал Рэймонд в своей книге. Ян, конечно, еще не называл их околосмертными переживаниями, первым, кто использовал этот термин, был Рэймонд. Но Ян ввел свою категоризацию и делил их на «внетелесные переживания», «предсмертные видения» и «фантомы».

Я познакомил Рэймонда с Яном, и мы втроем обсуждали, как можно исследовать подобные явления научными методами. Рэймонду каждую неделю приходило огромное количество писем, и когда я начал помогать ему с ними, я обнаружил, что все они были похожи. Почти в каждом письме люди сообщали, что поражены, узнав, что они не одиноки, и благодарили Рэймонда за подтверждение, что они не сошли с ума.