После конца. Часть 1

Условия были поистине неблагоприятными, даже варварскими. При таком объеме работы их за весь день покормили лишь раз, приблизительно во время полудня, что было просто жестоко. Кусок хлеба размером с кулак и бутылка воды за целый день!

Когда двери открыли и каторжников выпустили на ужин, солдат сначала даже подумал о том, чтобы не пойти и остаться лежать в кровати. Так он устал. Но все же выбора не было, и Черный Крест через силу встал на ноги и направился на первый этаж.

Все время трапезы Альберт жаловался на то, как он устал в прачечной таскать связки с постельным бельем и одеждой.

«Я посмотрю, как ты запоешь завтрашним вечером», — подумал Курт, трясущейся рукой держа ложку, но вслух ничего не стал говорить, потому как не хватало сил даже на то, чтобы лишний раз пошевелить языком.

По возвращению в камеру он уже собирался лечь спать, как вдруг вспомнил о своем тайнике. Подойдя к унитазу, Курт поднял крышку и, заглянув в бочок, увидел украденный вчера столовый прибор.

«Значит, сегодня проверок не было», — удовлетворенно подумал он, отходя и ложась на кровать. Это очень хорошо.

Уснул мужчина еще до того, как выключили свет. Едва голова коснулась подушки, его словно отсоединили от электрической сети.

На следующий день, как и сказал незнакомый паренек, заключенных с третьего этажа оставили под землей. Их разделили на небольшие подгруппы, и при раздаче заданий Курт попал на огород. Его и еще четверых заключенных отвели в специальное огромное помещение, напоминающее теплицу. В нем росло все: картошка, морковь, свекла, лук, и много чего другого. В следующем отделе находился сад, где росли фрукты и ягоды. Видя все эти яства, голодный солдат жадно облизнул губы, но, осмотревшись, увидел на потолке и стенах камеры наблюдения и понял, что есть тут лучше не надо. Гордость гордостью, а зубы ему еще пригодятся.

Еле разгибая спину, Курт на пару с заключенным, которого звали Андрей, принялся выкапывать овощи. Это занятие понравилось солдату намного сильнее, чем без остановки махать киркой и возить тяжелые камни вперемешку с землей.

На следующий же день его вновь вместе с Ло отправили в катакомбы, а на четвертый оставили под землей и велели работать в прачечной. И тогда солдат наконец-то решил действовать.

Вернувшись с работы, Курт взял свою положенную порцию, но из всего лишь выпил стакан с разжиженным кофе, напоминающим воду из грязной лужи, и больше ни к чему не притронулся. Чувствуя нервное возбуждение, солдат топал пяткой правой ноги под столом и не мог дождаться того момента, когда их вновь разведут по своим камерам. Альберт сидел рядом, и вид у него был, словно у Атласа, пять минут назад оставившего свои обязанности держателя небес. Мужчина с ним даже не разговаривал, что могло означать только одно — крайнее физическое и моральное истощение. Держа ложку, он с трудом попадал ей в свой рот и то и дело ударял столовым прибором то по верхним, то по нижним зубам.

Когда же свободное время истекло, солдат вышел из-за стола и, направляясь к лестнице, посмотрел на толпу измотанных рабов. Среди них он так и не увидел того здоровяка, которому Альберт разбил нос в первый день их пребывания в этом дрянном месте.

«Может быть?.. хотя, нет… наверняка он сидит сейчас в каком-нибудь карцере. Что еще ему могли сделать? Не могли же эти люди лишить жизни столь сильного рабочего?»

Курт, конечно, допустил как вероятное еще и то, что он погиб впоследствии его удара, но это было практически невозможно. У него не было столько сил, чтобы отправить на другой свет такого здоровяка с одного удара.

Поднявшись на свой этаж, Курт зашел в камеру и сел на кровать. Он чувствовал, как его сердце забилось быстрее, а нога задергалась еще чаще.

«Возьми себя в руки, боец», — велел он сам себе и заставил свое тело расслабиться и замереть.

Спустя несколько минут в камеру зашел Ло. Посмотрев на командира своим наметанным глазом, солдат без труда понял, что что-то происходит. Ничего не говоря, он прошел в другой конец камеры и уселся рядом с Куртом.

Когда двери закрыли, солдат подождал еще пару мгновений, а затем повернулся к Ло и сказал:

— Пора.

— Так, что мы делаем? — спросил он.

Вместо ответа Курт встал и подошел к унитазу.

— Нужно успеть до того, как отключат свет. Сколько у нас времени?

— Минут пятнадцать-двадцать. Ты мне расскажешь, наконец, что мы делаем?

— Вызываем подмогу, — ответил Курт, подняв крышку унитаза и положив ее на ободок.

Засунув руку в бочок, солдат ощутил, как прохладная вода овеяла его кисть и запястье. Нащупав металл, Курт вытащил ложку и вернул крышку на место.

— Видишь ли, — принялся объяснять солдат, — у Черных Крестов моего ранга и выше есть одна привилегия, о которой остальные не знают. Вообще я тебе не должен об этом рассказывать, но, думаю, в подобной ситуации это простительно.

Одновременно с рассказом Курт отломил ту часть ложки, которой загребают еду, и оставил у себя ручку. Присев на корточки, он принялся точить острый край о нижнюю часть стены, где та через несколько сантиметров переходила в пол.