После отбоя

Павел Иванович Таранов наблюдал за переменами Главного. Тот становился не просто спокойнее, хладнокровнее, а величественнее. Сейчас не скажешь, что он руководит подчиненными, нет, повелевает. В его глазах отражалась внутренняя удовлетворенность, откровенное довольство собой, торжество победителя. Магидов говорил по телефону с Виноградским, а смотрел на сидящего перед ним секретаря парткома, давая понять: не его вина, что разговор затянулся.

— Все понятно. Я еще раз подтверждаю: план будет выполнен к тридцатому декабря. До свидания!

— Неприятности? — поинтересовался Таранов.

— Наоборот, комплименты, но они, пожалуй, потяжелее неприятностей. Оказывается, о наших повышенных обязательствах знают не только в главке, но и в министерствах строительства и цветной металлургии. Ничего, выдержим!

— Не так лихо, Андрей Ефимович.

Магидов пропустил мимо ушей реплику секретаря, его мысли уже странствовали где-то далеко-далеко от забот сегодняшнего дня. Он встал, шагнул к длинной бумажной полосе с сетевым графиком выполнения работ, механически скользнул по нему взглядом, потому что хотел видеть не то, что есть, а то, что должно быть: готовый корпус, электролизные ванны на четырехметровой отметке с расплавленной массой серебристого металла…

Павел Иванович не впервые видел внезапные отключения Магидова от настоящего, но не мог проникнуть в его замкнутый мир будущего. Что это — свойство характера или игра, демонстрация своей незаурядности, значительности: сиди, мол, секретарь, тебе все равно нечего делать, а я буду священнодействовать наедине со своими глубокими идеями.

Магидов сел за приставной столик напротив Таранова, повторил:

— Ничего, выдержим! — И вновь стал доказывать обоснованность корректировки планов второго полугодия, так как все еще не верил в безоговорочную поддержку его начинаний парткомом. На активах с разношерстным составом всего не скажешь, да и регламент не позволяет, а сейчас, раз уж секретарь сам зашел, слушай, проникайся теми же мыслями, которые обуревают Главного.

Что уже обозначилось весомо, зримо? Электролизный корпус будет закончен досрочно. Экономия средств по меньшей мере на миллион рублей, а если учесть и трехмесячную работу задействованной мощности — потянет на второй. И это еще не все. Подтверждена возможность планирования не только сверху, но и снизу, где кладезь скрытых резервов, которые не видны главку и министерствам. Руководители треста, задействовав автоматизированную систему управления, перестают быть толкачами, они возглавляют строительство, а не торчат днями на участках. Результат? Пожалуйста. Ежедневно вот на этот стол ложатся сводки со всех участков без напоминаний, без категорических предупреждений. А еще лучше, если бы сводки не задерживались на пишущей машинке, а вспыхивали на световом табло и не один раз в день, а в любой момент, стоило лишь нажать нужную кнопку. И так в течение каждого дня, недели, месяца.

— Посильная задача? — спросил Главный, теперь уже не сомневаясь в поддержке секретаря.

Павел Иванович поднялся, обронив ничего не значащую фразу:

— Поздновато. Придется додумывать в кровати.

Но прежде чем пойти домой, он отправил управляющему трестом подробную телеграмму.

6

Скирдов в одиннадцать вечера позвонил Таранову на квартиру:

— Не разбудил? Только что из аэропорта.

— Мы ждали днем.

— Просидели в Свердловске. Каково это с тревожной телеграммой в кармане?

— Как отдыхалось, Семен Иулианович? — спросил Таранов, чтобы хоть не с первого звонка начинать о делах треста.

— Плохо. Не умею отдыхать, врачи настояли.

— Врачи знают, что делают.

— Вы тоже. Даже на мои письма не отвечали, будто я лечился на Марсе, а не в Карловых Варах. Твоя телеграмма пришла, когда у меня уже был билет в кармане. Ну, как Настасья, дети?

— Все в порядке: дети не слушаются, жена ворчит.

— Кланяйся всем. До завтра.

Наутро Семен Иулианович поехал не в управление треста, а на строительную площадку. Он остановил машину на холме, с которого открывалась панорама строительства алюминиевого гиганта. На переднем плане — ряд уже действующих корпусов. Из распахнутых фрамуг фонарей, венчающих крыши, исходил сизый дымок нагретого внутри воздуха, вытяжные трубы подпирали облака туго закрученными спиралями желтоватых испарений электролизеров. И, как всегда после продолжительного отсутствия в тресте, его охватило радостное волнение. Этим электродышащим уникальным сооружениям отдано более десяти лет жизни, и теперь уже можно заглянуть вперед, в будущую пятилетку, когда весь комплекс, всю панораму можно будет увидеть только с вертолета.

Взгляд Скирдова остановился на замыкающем строй пусковом объекте, и тут же радостное настроение сменилось тревогой. Подъехал ближе. Первым заметил управляющего Вараксин, подбежал к нему:

— С приездом, Семен Иулианович! А мы тут штурмуем, штурмуем, не щадя живота своего.