После пламени. Сборник

— Ясно.— Командиру дюжины лучиков не требовалось более пространного приказа.

— Чтобы даже я вас не видел! — уточнил Тильсирвэ.— Но без моего приказа не сметь стрелять.

Тот коротко поклонился, исчез.

— А мы? — спросил Элеринг.

— А мы подождем. Как ни быстр конь лорда Маглора, а ему надо доехать. И мы пока не будем торопиться. Постоим, посмотрим…

Тильсирвэ говорил едва ни с ленцой, своим расслабленным тоном вынуждая нолдор так же усмирить гнев и пыл, как это делал он сам. А ему больше всего сейчас хотелось выстрелить этому орку в горло, выхватить пергамент из его руки и — и узнать, наконец, что с Маэдросом.

Но — нельзя. Дважды нельзя. Трижды нельзя.

Ждем лорда Маглора.

⁂

Шабрук потянул носом и облизнулся. Вспомнился подслушанный недавно рассказ одного из гвардейцев о последней стычке с безволосыми и о том, какое нежное у квын-хаев мясо. Из битвы, впрочем, вернулись не все: пришедшие из-за Большой воды драться умели очень неплохо.

Когда впереди показались тёмные фигуры, снага остановился, приподняв на всякий случай лапы повыше, и окликнул их, старательно выговаривая слова чужого языка:

— Слово Властелина Эндорэ. Для лорда Мыл-гыра.

— Лорд Маглор скоро будет здесь,— внятно ответил Тильсирвэ.— Мы ждём его.

«Не смей! — твердил он себе.— Не смей прикасаться к этому свитку! Первым должен узнать Маглор. Не смей!».

Нолдо сжал руки, ногти впились с ладони.

Шабрук остановился в нескольких шагах от квын-хаев, осторожно опустил лапы и приготовился ждать.

На гребень перевала взлетел взмыленный конь.

«Лорд Маглор! Наконец-то!» — нолдор на заставе разом выдохнули: ожидание закончилось.

Сын Феанора спешился (восточные склоны Эред Вэтрин были гораздо круче западных), скользящим легким шагом двинулся вниз.

Перевал меж тем заполнялся всадниками. И по равнине спешили десятки конных — с севера, с востока… Весть о посольстве всколыхнула всех.

Шабрук мгновенно распознал в приехавшем вожака. Но с места не сдвинулся.

Лорд нолдор не дошёл до него шага три. Остановился. Вытянул вперед руку, требуя письмо.

Разговаривать с орком Маглор не собирался.

Шабрук так же молча отдал пергамент. Оставалось дождаться ответа.

«Да будет известно лорду Маглору, что старший брат его и повелитель ныне находится в Ангбанде на положении пленника. Дальнейшая судьба его будет зависеть от действий нолдор. Если ваше воинство вернется в Аман или же отступит на юг Эндорэ, Маэдрос будет освобождён от оков и останется жить в Ангбанде в залог мира между нашими народами. Если же вы осмелитесь вновь угрожать мне войной или попытаетесь освободить заложника, нет такой муки, какую не испытает он, и смерть не будет ему избавлением, ибо плоть его всецело в моей власти, и я не позволю ему ни умереть, ни даже потерять сознание. До тех же пор, пока хоть один неприятель ходит по моим землям, Маэдрос будет висеть на скале Тангородрима, прикованный за правую кисть.

Вала Мелькор, Властелин Эндорэ»

Маглор чувствовал на себе сотни, тысячи взглядов. И во всех них был один вопрос. Одна надежда.

— Жив.

Эхо волнами разошлось по войску.

— Заложник.

Войско вздрогнуло.

Тишина.

И — голос Кано, прежде — Певца, ныне — Командира:

— Послы уедут невредимыми.

— Каков будет ответ лорда Мыл-гыра? — выдал Шабрук ещё одну заученную фразу.— Что передать Властелину?

«Передать. Что передать ему от нас… от меня? Чем я пожертвую?! — делом отца или жизнью брата?! Чем?!»

Маглор не глядел на орка:

— Передай, что о нашем решении он узнает по нашим делам.

5

Маглор отпустил моего посланца живым. Это само по себе было ответом: гибель Шабрука означала бы вызов мне и немедленно повлекла бы за собой соответствующие меры в отношении Маэдроса. Значит, удар попал в цель: нолдор прекратили лезть на рожон и задумались. Хорошо. Окончательного решения Маглор, впрочем, не принял; в сущности, попросил отсрочки. Что ж, мне спешить было некуда. Феанор ещё не окреп после ран и потрясений, пора говорить с ним о деле не настала. Да и сам я, откровенно говоря, нуждался в отдыхе и исцелении: боль от ожогов упорно не проходила, и я пока не нашел способ справиться с ней. Вдобавок, за несколько сотен лет моего отсутствия накопилось немало задач, которые Саурон не мог решить в одиночку. Земли Эндорэ почти забыли хозяйскую руку, и я собирался исправить это.