После похорон

— Боже, мне очень жаль! — вздохнула Розамунда. — А что мы в тот день делали? Позавчера? Мы были дома часов до двенадцати, правда, милый? А потом ты попытался разыскать Розенхайма и отправился с Оскаром на ланч, а я пошла покупать чулки и прошвырнуться по магазинам. Мы должны были встретиться с Джанет, но разминулись. Да, и я провела прекрасный день в магазинах — а потом мы пообедали в «Кастилье». Вернулись где-то около десяти, мне кажется.

— Около того, — согласился Майкл и задумчиво посмотрел на мистера Энтвисла: — А зачем вы пытались с нами связаться, сэр?

— Да просто возникло несколько вопросов, связанных с наследством Ричарда Эбернети, — надо было подписать бумаги и все такое.

— А мы деньги можем получить уже сейчас или нам придется ждать вечность? — спросила Розамунда.

— Боюсь, — ответил Энтвисл, — что закон требует некоторой отсрочки.

— Но мы же можем получить аванс или нет? — На лице молодой женщины появилась тревога. — Майкл сказал, что можем. Дело в том, что для нас это очень важно. Все из-за этой пьесы.

— Ну, никакой спешки в действительности нет, — сказал Шайн приятным голосом. — Просто надо решить, соглашаемся мы на этот опцион или нет.

— Думаю, что организовать аванс не составит большого труда, — согласился юрист. — Столько, сколько вам потребуется.

— Ну, тогда все в порядке, — с облегчением вздохнула Розамунда, а потом добавила — как будто эта мысль только что пришла ей в голову: — А что, тетя Кора тоже оставила какие-нибудь деньги?

— Немного. Вашей кузине Сьюзан, — сообщил Энтвисл.

— А почему Сьюзан, хотела бы я знать? И много?

— Несколько сотен фунтов и какую-то мебель.

— Хорошую?

— Нет, — ответил адвокат.

— Странно все это, — сказала миссис Шайн, мгновенно потеряв всякий интерес к вопросу. — Совершенно неожиданно, сразу после похорон, Кора произносит: «Но ведь его же убили, нет?», а потом, уже на следующий день, убивают ее саму. Странно, правда?

Какое-то время в комнате висела довольно неловкая тишина, пока мистер Энтвисл тихонько не произнес:

— Действительно, очень странно.

IV

Энтвисл внимательно рассматривал Сьюзан Бэнкс, которая сидела, подавшись вперед, напротив него и говорила в своей всегдашней возбужденной манере. Ничего общего с красотой Розамунды. Хотя лицо Сьюзан было привлекательным, и его привлекательность заключалась, решил адвокат, в жизненной силе, которой оно светилось. Рот миссис Бэнкс был полным и красиво очерченным. Это был рот женщины — так же, как и тело Сьюзан было телом женщины, наверное, даже чересчур. И в то же время во многом миссис Бэнкс напоминала своего дядю, Ричарда Эбернети. Формой головы, линией подбородка, глубоко посаженными внимательными глазами… Так же как и Ричард, она обладала таким же доминирующим характером, такой же жизненной энергией, предусмотрительностью и решительностью. Из трех представителей молодого поколения одна Сьюзан, казалось, была сделана из того материала, который позволил Эбернети создать свою империю. Смог ли Ричард разглядеть в ней свой собственный характер? Мистер Энтвисл подумал, что да. Его друг всегда очень хорошо разбирался в людях. А здесь качества, которые он так искал, лежали прямо на поверхности. И тем не менее в своем завещании Ричард Эбернети никак не выделил Сьюзан. Разочарованный, по мнению Энтвисла, в Джордже и не обративший внимания на хорошенькую дурочку Розамунду, разве он не мог найти во второй племяннице то, что искал, — продолжательницу его дела?

Если нет, то причиной, по логике вещей, мог быть только муж Сьюзан. Пожилой адвокат незаметно посмотрел через плечо Сьюзан на Грегори Бэнкса, который машинально точил карандаш.

Худой, высокий, ничем не примечательный молодой человек с волосами песочного цвета. Он настолько терялся на фоне яркой индивидуальности своей жены, что было трудно понять, что он собой представляет. В этом парне не было ничего выдающегося — довольно приятный, со всем согласный — «подпевала», говоря нынешним языком. Его ненавязчивость вызывала какое-то смутное чувство тревоги. Он совершенно не подходил Сьюзан, но все-таки она настояла на замужестве, подавив всю оппозицию, — почему? Что же она в нем увидела?

И вот теперь, через шесть месяцев после свадьбы, она все еще без ума от этого парня, подумал адвокат. Он хорошо знал эти признаки. Через контору «Боллард, Энтвисл, Энтвисл и Боллард» прошло великое множество женщин с проблемами в браке. Женщины, которые были по уши влюблены в неказистых и, как потом выяснялось, совершенно недостойных их мужей; и женщины, с презрением относящиеся к мужьям привлекательным и безукоризненным или даже уставшие от них. Что каждая из них находила в своем конкретном мужчине, не поддавалось пониманию человека со средним уровнем интеллекта. Это была просто данность. Женщина, умная во всем, что касалось жизни, абсолютно теряла голову, когда дело касалось какого-то конкретного мужчины. Сьюзан, подумал мистер Энтвисл, была одной из таких женщин. Для нее весь мир вращался вокруг Грега, и в этом-то и заключалась опасность.

Сама она тем временем говорила с нажимом и возмущением: