После похорон

Инспектор Мортон появился в коттедже на следующее утро.

Он был спокойным мужчиной средних лет, говорившим с приятным «порыкивающим» сельским акцентом. Манеры его были неторопливы, а глаза проницательны.

— Вы понимаете, что все это значит, миссис Бэнкс? — начал он. — Доктор Проктор уже рассказал все вам о мисс Гилкрист. Крошки торта, которые он отсюда забрал, были отданы на анализ, и в них обнаружили следы мышьяка.

— То есть кто-то намеренно хотел отравить ее? — переспросила молодая женщина.

— Похоже на то. Сама мисс Гилкрист мало чем может нам помочь. Она все время повторяет, что это невозможно — что никто не сделал бы с ней подобной вещи. Но ведь кто-то это сделал? Вы не можете хоть как-то просветить меня?

Сьюзан отрицательно покачала головой.

— Я в полной растерянности, — сказала она. — А по почтовой марке вы ничего не можете узнать? Или по почерку?

— Вы, наверное, забыли, но упаковочную бумагу, скорее всего, сожгли. Кроме того, совсем не факт, что торт доставили по почте. Молодой Эндрюс, водитель почтового фургона, не помнит, чтобы он привозил его. У него в тот день было много доставок, и он в этом не уверен — именно поэтому у нас есть определенные сомнения.

— Но… какая же в этом случае альтернатива?

— А такая, миссис Бэнкс, что, вполне возможно, была использована старая упаковочная бумага, на которой уже был написан адрес мисс Гилкрист и приклеена погашенная марка, а сама посылка была подброшена в почтовый ящик или занесена в прихожую так, чтобы создалась иллюзия, что ее доставили по почте. — Полицейский сделал паузу, а потом невозмутимо продолжил: — Знаете, выбор свадебного торта — это прекрасная идея. Одинокие женщины средних лет всегда очень сентиментальны во всем, что касается свадебных тортов, и всегда очень рады, что о них помнят. А вот коробка конфет или что-нибудь в этом роде могла бы вызвать подозрения.

— Мисс Гилкрист долго думала о том, кто мог прислать этот торт, но никаких подозрений посылка у нее не вызвала — как вы правильно заметили, она была рада и польщена, — медленно произнесла Сьюзан и добавила: — А там было достаточно яда, чтобы… чтобы убить?

— Трудно сказать, пока не получим результатов количественного анализа. Во многом это зависит от того, съела ли мисс Гилкрист весь кусок. Сама она этого не помнит. А вы?

— Нет, я не уверена. Она предложила мне попробовать, я отказалась, а потом она стала есть и сказала, что торт хорош, но я не помню, доела она его до конца или нет.

— Если вы не возражаете, миссис Бэнкс, я хотел бы подняться наверх.

— Ну конечно.

Вслед за инспектором молодая женщина прошла в комнату мисс Гилкрист.

— Боюсь, она в ужасном виде, — заметила Сьюзан извиняющимся тоном. — Но у меня не было времени прибираться в связи с этими похоронами, а потом, когда доктор Проктор мне все рассказал, я подумала, что лучше оставить все, как было.

— Очень умно с вашей стороны, миссис Бэнкс. Не каждый на вашем месте проявил бы такую сметку… — Мортон подошел к кровати и, засунув руку под подушку, медленно поднял ее. — А вот и мы, — произнес он.

На простыне лежал почти полностью раздавленный кусок торта.

— Потрясающе… — только и смогла сказать Сьюзан.

— Ничего потрясающего. Просто ваше поколение этого не делает. Молодые леди в наши дни совсем не зациклены на замужестве. А ведь это старинный обычай — кусок свадебного торта под подушку — и вам приснится ваш будущий муж.

— Но не могла же мисс Гилкрист…

— Она не хотела говорить нам об этом, потому что ей было неудобно признаться, что она проделывает такие штуки в ее возрасте… Но у меня было предчувствие, что все окажется именно так. — Лицо инспектора стало серьезным. — И если б не эти глупости старой девы, мисс Гилкрист сейчас была бы мертва.

— Но кому надо было убивать ее?

Когда их взгляды встретились, в глазах полицейского были любопытство и подозрительность, которые заставили Сьюзан поежиться.

— А вы не знаете? — спросил он.

— Нет… конечно, не знаю.

— Похоже на то, что нам придется это выяснить.

Глава 12

Двое пожилых мужчин сидели в комнате, которая была обставлена по самой последней моде. В ней не имелось никаких изгибов — все было абсолютно прямолинейным. Пожалуй, единственным исключением был сам Эркюль Пуаро, который состоял из одних изгибов. Его животик приятно закруглялся, голова по форме напоминала яйцо, а усы изгибались вверх с бросающейся в глаза лихостью.

Сыщик прихлебывал свой сироп и задумчиво смотрел на мистера Гоби.

Мистер Гоби был человеком маленького роста, худым и с морщинистой кожей. Он всегда обладал такой незаметной внешностью, что очень часто его просто не было видно. На Пуаро он не смотрел, потому что Гоби вообще никогда ни на кого не смотрел.

То, что он говорил в тот момент, было адресовано левому верхнему углу покрытого хромом камина.