После полуночи

Леди Шарп была заботливой, исполнительной женщиной, которая за двенадцать лет брака научилась ценить добрый совет Барда: взамен отсутствующего стыда усвойте выдуманную стыдливость[5]. К счастью для леди Шарп — и для его сиятельства — она в изобилии обладала подобающими жене качествами. Милосердие, честность, покорность и бережливость; все это было свойственно ей по природе. Терпение, однако… ну что ж. Леди Шарп утешала себя тем, что никто не совершенен.

В отличие от большинства жен, ее терпение испытывал вовсе не муж. А вот его родственники… хм, ее многочисленные добродетели запрещали ей открыто высказываться в их отношении. Тем не менее, после стольких лет, на протяжении которых они жестоко донимали ее выдуманное терпение, леди Шарп практически обрела это достоинство на самом деле — доказав таким образом мудрость изречения Шекспира. Иногда смысл жизни состоит всего лишь в том, что нужно притворяться.

Именно в этот день октябрьское солнце ярко светило над Линкольнширом, а день стоял не по сезону теплым; идеальная возможность для долгой уединенной прогулки верхом по сельской местности. К сожалению, леди Шарп была вынуждена провести день, развлекая сводную сестру мужа, которая потворствовала своим желаниям и страдала от беспрестанного плохого настроения, осложняемого недавней вспышкой смертельной тоски. Кристина жаловалась всем, кто готов был слушать ее, что медленно умирает со скуки.

Быстро бросив взгляд через плечо, леди Шарп направила свою лошадь вокруг лужи, держась по травяному краю верховой тропы. Зевс уже один раз взметнул грязь сегодня днем, заляпав подол Кристины и заставив ее хрипло закричать.

— Боже, еще одна лужа, — пожаловалась сзади ее невестка. — Памела, поаккуратнее с грязью. Дженкс так сильно бранится, когда ей приходится отчищать ее от моей амазонки.

Леди Шарп снова посмотрела назад. Горничная Кристины не осмеливалась даже пикнуть в знак протеста, и они обе знали об этом. Но ее невестка улыбалась той непроницаемой идеальной улыбкой и невинно хлопала глазами.

Терпение. Терпение. Терпение.

— Не хочешь ли ты ехать впереди, Кристина? — любезно предложила леди Шарп. — Я с радостью осажу Зевса назад.

Кристина слегка надула губы.

— Ты знаешь, как я теряю направление в сельской местности, — заявила она, неловко ерзая в дамском седле. — Ей-богу, Памела, неужели ты не считаешь, что это просто ужасно — застрять в Линкольншире? Почему Регги не может отвезти нас в город?

Леди Шарп подавила вздох раздражения. Ее муж оставался в деревне, потому что был нужен здесь. Остатки урожая будут собраны в течение нескольких недель, а последующий месяц необходимо провести за приготовлением поместья к зиме. Но сестра Регги не имела понятия о таких обязанностях. Ее покойный супруг был избалованным младшим сыном, который жил на выплачиваемое содержание — или, по крайней мере, на ожидание этого содержания со стороны своих кредиторов.

— В это время года в городе никого нет, Кристина, — успокаивающе проговорила леди Шарп. — В самом деле, моя дорогая, ты должна найти что-то, чтобы развлечь себя.

Теперь они добрались до подножия холма. Леди Шарп посмотрела на бурлящий ручей, поднявшийся из-за внесезонных дождей, и задумалась, как лучше пересечь его.

Кристина ничего не замечала.

— Тогда, может быть, званый обед, Памела? — залебезила она, словно ей было не тридцать с чем-то лет, а вполовину меньше. — Или бал? Давай что-нибудь устроим прежде, чем я стану буйно помешанной.

Леди Шарп поджала губы.

— Может быть — когда через несколько недель прибудет Ротуэлл.

— Да уж, стоит только заговорить о буйно помешанных, — мрачным тоном вполголоса проговорила Кристина.

Леди Шарп проигнорировала ее и мягко тронула своего коня, направив его в воду.

— В самом деле, Памела, ты ничего не знаешь об этих так называемых кузенах, за исключением репутации Ротуэлла, — продолжала Кристина. — Ты не видела их с тех пор, как вы были детьми. И потом, есть еще эта девица. — Последнее слово было сказано тоном, который предполагал, что лорд Ротуэлл привезет с собой нагноившуюся бубонную чуму. — Она вовсе не родня тебе. Девчонку удочерил брат Ротуэлла — а затем он имел наглость умереть! Это совсем не одно и то же, что кровные родственники.

— Это почти одно и тоже, — спокойно заметила леди Шарп. — Она была всего лишь ребенком, когда кузен Люк женился на ее матери. И если он посчитал девочку достойной того, чтобы дать ей свое имя, то на этом можно остановиться.

— Ну, — проговорила Кристина, понизив голос, словно для мрачного предположения. — Я слышала кое-какие слухи.

— Неужели? — сурово ответила леди Шарп. — Тогда я умоляю тебя не повторять их мне.

Они пересекли несущийся поток, вода доходила лошадям до колен, без единого жалобного вскрика со стороны Кристины.

— Регги не может быть доволен тем, что они собираются провести месяц под его крышей, — вместо этого заметила она.