После потопа

   В серых сумерках вертолеты мелькнули над полем боя, как призраки. После первого же захода на шоссе горел танк, подбитый управляемой ракетой, и несколько легковушек, попавших под залп неуправляемых ракет. Вторым заходом была подбита БМП. Вертушки пошли на третий заход. Батарея СПГ, установленная на путепроводе, тоже открыла огонь, и первым же залпом подожгла БТР. Другой БТР был вдребезги разбит снарядом "Черного Беркута". Колонна противника за несколько минут превратилась в пылающее скопище железных гробов. В суматохе никто не обратил особого внимания на одинокий "Хаммер", рванувший через поле в обход эстакады. Несколько очередей, пущенных ему вдогонку, не достигли цели.

   Сухоцкий вышел в эфир:

   "Я - Беркут! Штаб, ответьте! Виктор, быстро узнай у Тани, кто из бандитов ездит на "Хаммере" с защитной раскраской?"

   В наушниках раздался голосок Гаврилиной:

   ""Хаммер"? Это такой зеленый, пятнистый, очень широкий?"

   "Да, да!" - крикнул Юрий.

   "Это "Коменданта" машина..."

   Юрий, сдержав эмоции, выпрыгнул из танка и побежал вниз по насыпи. Там, у разбитых машин, уже стояли ополченцы.

   "Хоть одна целая легковушка есть?" - крикнул на бегу Сухоцкий.

   "Нет" - бросил кто-то.

   "Да вон "Опель-Омега" вроде целый" - возразил другой ополченец.

   У "Опеля" были выбиты не только боковые стекла, но и ветровое, однако он не был продырявлен, словно сито, или подожжен, как другие автомашины. Сухоцкий рванул дверцу, вышвырнул из машины труп, развалившийся на переднем сиденье рядом с водительским местом, прыгнул за руль. Ключ зажигания был на месте. После поворота ключа двигатель зачихал, раз, другой, потом мотор все же завелся. И в этот момент на сиденье рядом с Юрием плюхнулась совершенно запыхавшаяся Надя Бесланова со своим неизменным пулеметом.

   "Ты как здесь оказалась?" - задал риторический вопрос Юрий, трогая машину с места.

   "Я же говорила: куда ты, туда и я" - ответила Надя, все еще тяжело дыша.

   Сухоцкий выжимал из старенького "Опеля" почти все, что было возможно. Стрелка спидометра колебалась около 140 км/час. Мотор натужно выл, воздух, с громким шумом пролетая сквозь разбитые оконные проемы, тяжело бил в лицо.

   Юрий сначала хотел послать за "Комендантом" вертушки, но потом передумал - завидев вертушки, тот бросит машину и уйдет в лес. А его нельзя упустить. Сухоцкий гнал и гнал машину по Ясногорскому шоссе, но "Хаммера" нигде не было видно. Он уже начал терять надежду, как вдруг, уже за Ярославским, Надя неуверенно произнесла что-то, что Сухоцкий совсем не расслышал, затем повторила, стараясь перекричать шум набегающего потока воздуха:

   "Кажется, впереди мелькнула какая-то машина"

   Через несколько минут и Юрий стал замечать впереди какое-то мелькание среди деревьев, которыми было обсажено шоссе. Лишь когда они выехали на прямой отрезок дороги на подходе к Ясногорску, "Хаммер" впереди стал ясно различим.

   Надя поставила сошки пулемета на приборную панель, привстала в кресле, пружиня на полусогнутых ногах и щурясь от бьющего в глаза воздуха. Пулемет загрохотал, жуя ленту с патронами и отплевываясь стреляными гильзами.

   Галаньба сразу оценил опасность. На шоссе он как на ладони. Но вот - везение не оставляет его - поворот на Комсомольский Курорт. Визжа тормозами, "Хаммер" рванулся резко вправо, выйдя из-под обстрела...

   Виктор Калашников, выйдя из штабной бронемашины, молча смотрел на пожар, полыхавший в бандитском гнезде. Рядом с ним встала Таня Гаврилина.

   "Ну вот, все и кончилось", - произнес он, осторожно погладив Таню по волосам.

   Девушка неожиданно для него шарахнулась в сторону.

   "Что с тобой?" - удивился Калашников.

   "Ты забыл? Я же предательница, подстилка бандитская..." - глядя на него в упор, произнесла Таня.

   "А по-моему, ты славная девчонка!" - возразил Виктор, обнимая ее за плечи.

   Танька вся напряглась у него в руках и сказала понимающим тоном:

   "Ясно, полагаешь, тебе я тоже в подстилки сгожусь".

   Теперь уже Виктор шарахнулся от нее, но потом снова схватил за плечи, разворачивая лицом к себе:

   "Посмотри на меня! Ну! Я что, напоминаю тебе Льва Панасенко? Много общего?"

   Таня смотрела на него, судорожно сглатывая комок в горле, потом опустила голову и тихо пробормотала:

   "Нет. Извини..."

   Плечи ее вздрогнули. Калашников, повинуясь безотчетному порыву, привлек Таню к себе, а она всхлипывала, уткнувшись лицом ему в грудь...

   ...Сухоцкий не собирался прекращать погоню. "Опель" полетел к Комсомольскому Курорту вслед за "Хаммером". И вот опять застучал пулемет. Однако "Хаммер" оставался невредим. Галаньба достиг перекрестка и собирался уйти влево, к Комсомольскому Курорту, но поперек шоссе лежало старое подгнившее дерево, рухнувшее во время весенних штормов. "Хаммер" помчался прямо на Пуликово.

   Галаньба понимал, что гонка заводит его все дальше от своих и все ближе к вотчине его врагов. Не доезжая Пуликово, он, все на той же скорости, крутанул руль влево, и, перепрыгнув через кювет, помчался по полю.

   "Вам такой фокус не под силу" - злорадно подумал он.

   "Тормози!" - отчаянно заорала Надя.