После поцелуя

Таррант открыл первую страницу. Что-то новенькое, то, чего он раньше не видел. Надпись, сделанная от руки: «Джером Эстерли, книготорговец». Палец герцога пробежал по буквам, Таррант едва сдерживал ярость. Да уж, его братец-бастард всегда обладал хваткой торговца или вора.

– Вы хотите ее продать? – спросил Таррант, поворачиваясь к графу Бэбиджу.

«Болван! – раздраженно подумал он. – Трудно представить, что во всем мире есть человек, меньше его достойный этой книги».

– Я еще не успел прочитать ее, – с ухмылкой произнес Бэбби.

Таррант с неохотой отдал книгу. Что ж, пусть считают последнее приобретение Бэбби послеобеденным чтивом. Интересно, сколько людей уже видели ее у графа?

Таррант придвинулся к хозяину дома.

– Эта книга давно у вас, Бэбидж? – спросил он.

– Всего несколько недель, – ответил Бэбби.

– Замечательное приобретение, – проговорил Таррант, заставляя себя через силу улыбнуться. – И где вы ее взяли?

Лицо графа Бэбиджа мгновенно приобрело отсутствующее выражение, и весь его интерес сосредоточился на содержимом бокала, который он держал в руке.

– Мне продала ее восхитительная женщина, – ответил он с улыбкой. – Я хотел купить у нее и второй том, но сделка внезапно сорвалась. Ею увлекся один мой друг.

– Женщина? – Не успев договорить, Таррант уже знал, каким будет ответ на его вопрос. Только один человек на свете мог владеть «Записками» – Маргарет. Продавщица, на которой женился Джером. Женщина с дерзким взглядом.

Герцог Таррант отвернулся, его мысли понеслись вскачь. Книга была больше чем просто рискованной. Гораздо больше.

Если все прояснится, ему грозит виселица.

А он должен защитить свое состояние, имущество. Это его собственность. Он должен продолжить свой род. Род гордых мужчин и славных дел; семь лет назад он не пожалел о своих действиях. Появись у него снова такая возможность, он поступил бы точно так же.

История все расставит по своим местам, даже если современники не поймут его. Эти узколобые типы не видят дальше своего носа и не в состоянии оценить его намерения.

Но «Записки» Августина X не должны стать всеобщим достоянием.

– Господи, куда только Майкл смотрит! Джейн Хестли? Я не верю, не может быть, чтобы он думал об этом серьезно. Да, деньги у нее есть, не спорю. Но у нее зубы выпирают, как у лошади, и голос ноющий! Не говоря уже о ее чудовищном носе. – Графиня Монтрейн была крайне раздражена.

Гостиная лондонского дома Хоторнов выглядела очень мило. Она была декорирована яркими желтыми и зелеными тканями, а поэтому там даже в хмурый день было приятно находиться – ее словно освещало солнце. Правда, в этот момент атмосфера в гостиной совсем не напоминала радостную, потому что графиня была сильно не в духе.

– Майкл нашел себе самую непривлекательную девушку в Англии, – бушевала она. Нахмурившись, графиня посмотрела на Элизабет. – Подумать только, у меня будут некрасивые внуки!

– Мне кажется, Майкл просто торопится закончить это дело, чтобы больше не думать о нем, – проговорила Элизабет.

– Но, мама, брат не может сейчас жениться, – взмолилась Шарлотта. – Это же нарушит все наши планы. Боже мой, все балы будут посвящены только ей. Это несправедливо, ты не находишь?

– Если он в ближайшее время не женится, ты не получишь приданого, Шарлотта. А эти деньги нам нужны, чтобы привести в порядок Сеттон, – сказала Элизабет. Это было чистейшей правдой, и Шарлотта, напуганная такой перспективой, тут же замолчала. – К тому же тебе только восемнадцать лет. Не думаю, что ты навеки останешься старой девой.

– А мне уже девятнадцать, – вступила в разговор Ада, – и мне наплевать, на что будет потрачено мое приданое. Пусть даже на новую крышу. Ко всему прочему замужество – это настоящее рабство для женщин.

– О том, что женщина из рода Хоторнов останется старой девой, и речи быть не может, – оборвала ее графиня, хмуро взглянув на Элизабет. – У всех вас будут замечательные мужья. По меньшей мере виконты, хотя, признаюсь, графы предпочтительнее.

– Боюсь, свободных графов с виконтами не так уж много, – заметила Ада.

– Я подсчитала, и у меня вышло, что их около двух сотен, – прищурившись, проговорила графиня Хоторн. – Правда, графов только человек двадцать.

– Нам нужен освободитель-эмансипатор для Ады и слепец для Шарлотты. Если удастся найти таких, то мы освободим Аду от ее воображаемого рабства, а Шарлотта будет уверена в вечной преданности мужа, – с улыбкой произнесла Элизабет.

– Что за ужасные вещи ты говоришь, Элизабет. Если ты сама навеки решила остаться старой девой, это не означает, что и мы изберем тот же путь. – Шарлотта нахмурилась, но лишь на мгновение, чтобы не портить личико морщинами.

– И вовсе твоя сестра не обречена, – заговорила графиня. – Элизабет только семнадцать. Единственное, о чем ей стоит позаботиться, так это о том, чтобы сократить число требований к возможному претенденту на ее руку, а то их многовато. – Графиня раздраженно посмотрела на младшую дочь. – Это же мешает тебе, моя дорогая!

Элизабет улыбнулась, подобные высказывания матери она слышала с самого детства.