После России

А что творилось в Лондоне! 18 ноября 1959 года, когда впервые появился в продаже скандальный роман, лондонцы буквально атаковали книжный магазин, очередь образовалась невиданная. Тиража не хватило, и пришлось срочно делать допечатку. Фирма «Пингвин» явно поправила свои дела. Одна из заметок (она сохранилась в архиве Лещенко-Сухомлиной) гласит: «Наконец-то роман Лоренса «Любовник леди Чаттерлей» обрел право жительства в своей собственной стране, откуда был изгнан 32 года назад. Знаменитый роман признан классическим романом. Это история об импотенте, английском аристократе, жена которого влюбляется в его лесника, простого человека из народа. Это описание их великолепного, очень высокого и страстного, хотя и греховного романа».

«Я подумала, а почему бы не послать книгу в Москву, в Гослитиздат. Так и сделала. Издательство, к моему удивлению, ответило любезным письмом. Подписал его, как сейчас помню, директор по фамилии Котов. Меня извещали, что Лоренс социально созвучен советскому читателю, что в России уже вышел его роман «Сыновья и любовники». «Лоренс, бывший шахтер, — писал Котов, — идет по нашей дороге, но планы издательства на последующие годы заполнены и выпустить «Любовника леди Чаттерлей» не представляется возможным». Так и суждено было произведению талантливого английского автора дожидаться наших дней, чтобы русскоязычный читатель смог познакомиться с ним в эпоху гласности и перестройки.

А вообще в связи с книгой у меня завязалась интересная переписка с читателями. Одним из них оказался известный публицист Луи Фишер, привлекший к себе позднее особое внимание книгой «Ленин». К сожалению, почти всю переписку у меня изъяли перед арестом в 1947 году.

Вообще с книгой, которую я очень люблю, было много приключений. Хочу еще раз отметить, что я боялась давать на прочтение мой единственный авторский экземпляр кому бы то ни было.

О хорошем отзыве Горького никто не знал, и я по-прежнему остерегалась говорить о книге. Писатель Николай Атаров, мой земляк, друг моей сестры, был единственным человеком, которому я дала ее прочитать в 1947 году, летом, я точно это помню, ко мне пристала с просьбой молодая женщина, ее звали Катя. «Дайте мне прочитать «Любовника…». — твердила она, — я влюблена и надеюсь, роман поможет разобраться в чувствах». Как было не дать. И тут меня арестовывают. Арестовали и библиотеку: книги Бориса Пильняка с дарственными надписями, стихи Игоря Северянина, многое другое. Но слава богу, что Лоренса в доме не было.

Вернувшись из ссылки, я побежала к Кате и узнала от нее, что книга находится в ужасном состоянии, многие страницы утеряны. Как оказалось, Катя не сдержала слова и книга «гуляла» по Москве. Конечно же я вытребовала этот искореженный экземпляр, пришла домой и мне захотелось плакать. Из-за страха Катя выдрала предисловие автора, многое объясняющее в истории романа, не было и титульного листа. Позднее одна добрая женщина из Риги прислала мне отдельные страницы книги, но до полного комплекта недоставало двенадцати страниц. Где же их взять? Ведь «Любовник леди Чаттер-лей» и сегодня большая библиографическая редкость.

Своим романом Лоренс как бы открыл новый литературный жанр, он взял на себя смелость подробно описать физическую сторону полового акта. Половой акт — что это такое? Это то. от чего есть мы, то, от чего зародилась на земле жизнь, и то, от чего она будет продолжаться. Это величайшее чудо, величайшее счастье, это божие на нас благословение. И физическое и духовное. Лоренс не побоялся описать его так откровенно, что поразил всех. Он понимал, на что идет. Сам в это время глубоко любящий, он «дал пощечину», выразил в такой форме протест лицемерию английских и в особенности американских обывателей, которые в то время гордились тем, что они сексуально беспорочны, что для них секс — это самое грешное, самое преступное. В их ханжеском представлении дети появлялись неизвестно откуда, то ли в листьях капусты, то ли Санта-Клаус приносил их в своих мешках.

Для нас эта книга особенно интересна и поучительна. Гласность сняла многие запреты, в том числе и на тему о сексе. Но эта тема требует особого такта и культуры. С одной стороны, на весь мир с экрана телевизора устами замордованной бытом, «офригиденной» женщины мы позорно заявляем, что «секса в Советском Союзе» нет, с другой — непристойно, как из рога изобилия, на наш книжный рынок хлынули бульварные секс-поделки, эротические журнальчики и пособия, которые не встретишь даже на знаменитой улице Пляс Пигаль в Париже и которые ничего общего не имеют ни с литературой, ни с моралью свободного человека. Поэтому сегодня представляется важным не торопливо бежать вслед за модой, а попытаться познакомиться с той литературой, с теми авторами, которые задолго до нас прикоснулись к «запретной» теме и сделали это прикосновение не банальным и не пошлым…»