После России

— Вы знаете, я сейчас подумал, что вашей книгой «Галина…» вы как бы отдышались, выговорились. И вам стало легче. Не так ли?

— Абсолютно верно. У меня была потребность рассказать о наболевшем, о своей сложной и нелегкой жизни. Я должна была это сделать. И это помогло мне жить дальше.

Октябрь 1989 г.

«И НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО НА ТРОНЕ»

Его Императорское Высочество Владимир Кириллович Романов. Париж

Все было по этикету: просьба о приеме, рекомендация, ожидание ответа, приглашение ко двору, прекрасная квартирка в центре Парижа, рядом Пале Рояль, Тюильри, «теплый, и дружественный» прием, долгая беседа, обед (протертый крабовый суп, форель, деликатесы, вино), царские подарки — уникальные книги о родословии дома Романовых.

Мне показалось, что я пришелся ко двору (простите за каламбур), и гостеприимные хозяева — Великий князь Владимир Кириллович Романов и его супруга Леонида Георгиевна Романова (Багратион) — соизволили позвать меня в гости еще и еще раз. Этим обстоятельством я был весьма доволен: не часто зовут на столь высокую аудиенцию. Мои свидания с Его Императорским Высочеством вызвали в русскоязычной парижской аудитории разноречивые отзвуки. Некоторые были довольны, что советский журналист проявил интерес к особе престолонаследника, иные же отказали мне от дома, узнав, что я общался с якобы незаконным претендентом на царскую корону. Я не огорчался, не радовался. Не сплетничал, не выяснял сложных внутридинастических отношений. Я делал свое дело. Как журналисту мне любопытно общаться с любым интересующим меня человеком. Уточню — русским человеком вне России. Судьба каждого эмигранта, каждого русского за рубежом видится мне уникальной. Той судьбой. которая не может оставить тебя равнодушным, а дает возможность поразмышлять не только о пережитом одним человеком, нои о судьбе России-родины.

Вот почему мне было интересно встречаться с Владимиром Кирилловичем Романовым и разговаривать обстоятельно. почти протокольно, без каверзных намеков и экивоков. Я познавал судьбу и жизнь хорошего (как миє показалось) человека. Русского человека. Моего, простите, государя-императора.

— Скажите, как мне вас называть: «Ваше Императорское Высочество»?

— Совершенно верно, вы, я вижу, это уже знаете. Мне к этому нечего прибавить.

— Кем вы приходитесь Николаю И?

— Николаю II я прихожусь двоюродным племянником. Николай II и мой отец были двоюродными братьями.

— Кто ваши родители?

— Мой отец Великий князь Кирилл Владимирович. Он стал главой императорской семьи по той простой причине, что после убийства большевиками Николая II и его семьи, а также его брата пресеклась династическая линия Александра III.

И старшинство перешло к следующей линии, то есть к линии второго брата Александра III, моего деда, Великого князя Владимира Александровича, тоже сына Александра II.

Моя мать — английская принцесса, внучка королевы Виктории. Она была единственной дочерью Александра.