После стольких лет? (СИ)

Наконец, они остановились перед очередным массивным памятником из белого мрамора. Могила казалась заброшенной: заросла сорняком, камень потемнел, увядших цветов не было и в помине. Из мрамора были высечены две фигуры — мужчина и женщина. Они смотрели куда-то вдаль, держась за руки. У женщины были длинные, почти до пояса, волнистые волосы и тонкие черты лица. Она была одета в красивое платье в пол. Мужчина казался строгим и сдержанным, а его костюм был идеально посажен на крепкой фигуре.

Драко чуть подтолкнул девушку вперед. Ноги ее почему-то не слушались, а сердце бешено колотилось в груди. Сделав несколько шагов, гриффиндорка остановилась в нерешительности. Она не понимала, зачем Малфой привел ее сюда, что хочет показать? Опустив глаза, Гермиона прочитала надпись: «Лорен и Валериан Сейвэнд». Сердце остановилось, ухнув куда-то вниз, а колени подкосились. Ее родители. Девушка даже не почувствовала боли, когда упала на колени перед самым основанием статуи. Казалось холодный ветер проник в самое ее сердце, разрывая его на куски. Она ведь не знала их, почему же тогда так больно видеть даты? Глаза начали болеть, будто их резали бритвой, а потом по щекам побежали какие-то горячие дорожки. Слезы. Она опять плакала…

Дрожащей рукой, Гермиона потянулась к камню на котором были высечены имена. Обледеневшими пальцами, она провела по ложбинкам, вырисовывая буквы. Лорен и Валериан… Так их звали. А ведь она даже не удосужилась узнать их имен! От осознания того, что у нее под ногами лежат тела родных родителей, стало только хуже. Гермионе хотелось кричать, но она могла только прижать руки к груди и открыть рот в немом вопле. Крик так и не вырвался из ее горла, из-за чего стало только хуже. Слезы больно обжигали щеки и драли глаза. Гриффиндорка уже забыла где она и с кем. Осталась только неописуемая, неоправданная боль. Она не знала их, но будто только что потеряла, прожив всю жизнь.

Драко стоял в стороне и смотрел на ее мучения. Дышать было больно, поэтому он старался делать это как можно реже. Слезы текли по щекам девушки, спина и плечи содрогались в беззвучных рыданиях, но он ничем не мог помочь. Гермиона должна пройти через это, принять боль. Конечно, если бы ее не приняли в род, то таких эмоций не было бы, но теперь ее душа соединена с предками. Это не только ее боль, но и боль остальных. Малфой нервно сглотнул. Сколько он уже стоит так и смотрит? Минуту? Десять? Час? Ему казалось, что уже целую вечность. Опустив глаза, слизеринец стиснул зубы. Он просто не мог больше это терпеть. Даже у него есть границы. Смотреть на пытки Круциатусом было и то проще. Драко медленно подошел к девушке, а потом опустился рядом, обнимая за плечи.

— Гермиона, — тихо позвал он. — Гермиона, нам пора…

Она ничего не ответила, продолжая смотреть на имена своих родителей. Шумно выдохнув, Малфой поднял ее с земли, притягивая к себе. Отпусти он ее, рухнула бы на землю…

Гермиона не помнила, как они вернулись в Хогвартс. Следующие, что она увидела — пламя камина в общей гостиной. В руках уже была кружка с горячим шоколадом, а саму девушку укутали в плед. Вздрогнув всем телом, гриффиндорка оглянулась. Блондин стоял у окна в той же одежде что и утром и курил, смотря куда-то вдаль.

— Драко? — ее голос невольно дрожал, но причиной этому был явно не холод. Малфой дернулся, а потом обернулся, смотря на нее взволнованным взглядом.

— Я уже думал звать Мадам Помфри, — облегченно выдохнул слизеринец, а его плечи заметно расслабились. — Я должен был предупредить тебя…

— Нет, — уверенно сказала Гермиона, скидывая с плеч плед, — я бы не пошла. Ты все правильно сделал.

— Мерлин, докатились! — усмехнулся парень. — Гриффиндорка говорит, что слизеринец сделал что-то правильно! Что дальше? Поттер начнет танцевать балет? Или может Уизли обнимет паука?

— Очень смешно, — буркнула Грейнджер, но все же улыбнулась, отставляя кружку на низкий столик. — Спасибо, — добавила она через некоторое время. — Я даже не знала их имен… Ты, то есть, ну…

— Родители знали их, — кивнул Драко, понимая, что хочет спросить Гермиона. — Я не могу ответить на все твои вопросы, но попробую, — он лениво сел на диван рядом с ней.

— Они… любили друг друга? — почему-то ей казалось, что это очень важно. Хотя, почему бы и нет? Они ведь ее родители…

— Любили? Нет, — честно ответил Малфой. — Браки по любви в таких семьях вообще большая редкость, но они уважали друг друга. Поверь, это уже немало.

— Спасибо за честность… Я даже не знаю, что спросить… — девушка устало закрыла глаза, которые все еще болели после слез. — Малфой, объясни мне, какого дементора я плачу только рядом с тобой? Все эти два года я мечтала заплакать, отпустить эту боль, но ничего не получалось… — голос снова предательски задрожал.

— Успокойся, — он по-хозяйски обнял ее, укладывая себе на грудь и укрывая пледом. — Тебе нужно отдохнуть.

— В твоих объятьях? — сонно фыркнула Гермиона, прикрывая глаза.

— Ну, судя по всему, ты не очень-то и против, — усмехнулся Драко. — Поспи немного…

— Пошел ты, — пробормотала гриффиндорка уже проваливаясь в сон. — Хорек.