После войны (СИ)

Поблагодарив девушку и распрощавшись с ней, я вышел из дома и прямой наводкой двинулся к лесу. Напоследок пришлось пообещать Бажене и едва ли не поклясться, что сделаю всё возможное для спасения её подруги. Говорить подобное было трудно; я был почти уверен, что в живых девушку не застану. Однако в любом случае следовало поторопиться, — в таких случаях опоздание на секунду гораздо тяжелее опоздания на несколько часов. Если во втором случае ты уже точно не мог ничего изменить, то в первом понимаешь: был шанс спасти человека. Был, а ты задержался немного, и человека не стало.

Сколько раз такое уже бывало, когда счёт шёл на секунды. Сколько раз клял себя за секундное опоздание!

Впрочем, сейчас особой паники не было. Может быть, я циник, жестокий человек и чёрствый солдафон, но когда не успеваешь спасти человека, это грустно. Грустно, обидно, но не повод для самобичевания. Да, у него есть родные, которые будут его оплакивать, но… не тот масштаб, что ли? Вот когда не успеваешь на пару секунд, а это время решает исход целого сражения, тогда — страшно. Когда понимаешь, что если бы чуть-чуть поспешил, несколько рот сберечь удалось бы. И плевать, что поспешить не мог при всём желании.

Стыдно. Очерствел я за эти несколько лет, так, что самому иногда тошно от себя. Да только что теперь изменишь?

— Ну, что, что, что ты придумал? — взбудораженно затараторил Тень. — Я же знаю, что ты уже знаешь, кого мы там встретим!

— Мог бы и сам догадаться, — я пожал плечами и достал из нагрудного кармана папиросу. — Тут и думать нечего; вампир, других вариантов быть не может. Точнее, быть-то оно может, но вряд ли.

— Мне кажется, или вампир — это очень плохо?

— Любая высшая нежить — это очень плохо, — я вздохнул. — Не знаю уж, откуда тут взялся этот недобиток, но он явно опытный. Высшая опытная нежить… Вампир, он в их табели о рангах, пожалуй, с мастера нашего будет, а то и постарше. Так что, можно считать, мы почти на равных; на него не действует моя магия, на меня — его мороки.

— А как же ты собираешься с ним бороться? Я вообще что-то не припомню, чтобы ты с вампирами сталкивался.

— Да есть один надёжный способ, — я хмыкнул. — Но я на всякий случай прихватил пистолет.

— Илан, ты точно здоров? — подозрительно уточнил он. — Пойти, что ли, на разведку?

— Не трудись, ты его всё равно не найдёшь. И я тоже не замечу; найти вампира в его логове, если он не захочет, практически невозможно, — я беспечно пожал плечами. — Нет, конечно, при желании, я могу его выследить, выкурить из норы, но зачем, если есть простой и надёжный способ? Лучше оставайся на положенном месте и изображай из себя обычную законопослушную тень.

— Это ещё зачем?

— Чтобы он принял меня за обычного человека, естественно. Ауру я прикрою, командирская и офицерская форма у нас практически не отличается, и при наличии тени вампир точно не обратит внимания на мелкие различия вроде формы подошвы сапога.

— Принципиально, чтобы он принял тебя за обычного человека? — продолжал недоумевать Тень.

— Скоро узнаешь. Посмотришь поближе, и сразу поймёшь, имей терпение, — с удовольствием порекомендовал я. Всё, кажется, вернулось на круги своя: Тень сгорает от любопытства.

— Ты выглядишь довольным и, по-моему, ничуть не опасаешься негативного исхода, — пробормотал мой спутник.

— Посмотрим, посмотрим. Ты, главное, что бы ни случилось, веди себя как обычная тень, договорились?

— Хорошо, договорились. С удовольствием посмотрю, как ты будешь бороться с доманским старшим офицером надёжным способом, в котором настолько уверен, — хмыкнул он и замолчал.

Я бодрым шагом двигался вглубь леса. Вампирам некомфортно на солнце, поэтому мне нужна была самая глухая чащоба; зачем заставлять не-мёртвого ждать?

Я прекрасно знал, что вампир в курсе моего присутствия с того момента, как я пересёк опушку; на открытом пространстве его сигнальные чары сгорают очень быстро, а вот зацепить их за деревья куда проще.

С развязкой вампир, конечно же, не стал тянуть: их племя вообще не отличается терпением. Примерно минут через двадцать прогулки сильный удар по затылку отправил меня в небытие.

То ли я открыл глаза, не проснувшись, то ли не закрыл, теряя сознание; но первым впечатлением по пробуждении был неровный каменный пол на расстоянии около полутора саженей впереди, на котором плясали отблески костра. Только потом пришла саднящая боль в затылке, отдающаяся в виски и затёкшую от неудобного положения шею, и онемение в запястьях, прихваченный за которые кандалами я и висел.

— Смотри, моя радость, солдатик очнулся, — раздался откуда-то сбоку насмешливый голос с характерным лёгким акцентом. Под хруст в шейных позвонках я с трудом поднял голову, щурясь от рези в глазах и пытаясь оглядеться по сторонам.