Последнее дело Холмса

При виде альпийской палки я похолодел и чуть было не лишился сознания. Итак, Холмс не ушел в Розенлау. Он оставался на этой тропинке в три фута, по одну сторону которой высились отвесные скалы, а по другую – зияла бездонная пропасть, оставался до тех пор, пока не настиг его враг. Молодой швейцарец тоже исчез. Вероятно, он был подкуплен Мориарти и ушел, оставив врагов наедине друг с другом. Что же случилось потом? Кто мог сказать, что случилось?

Минуты две я не мог собраться с силами, ужас ошеломил меня. Потом я вспомнил метод Холмса и попробовал применить его к разыгравшейся трагедии. Увы! Это было очень просто! Мы с ним дошли до конца тропинки, и альпийская палка указывала место нашей остановки. Темная почва всегда сырая от брызг, и на ней даже птица оставила бы следы. В конце тропинки были ясно видны два ряда следов человеческих ног, оба в противоположном направлении от меня. Обратных следов не было. На расстоянии нескольких ярдов от конца тропинки почва была вся вытоптана и превращена в грязь, а кусты терновника и папоротника, окаймлявшие пропасть, вырваны. Я лег ничком и стал глядеть вниз. Летели брызги вокруг меня. Стемнело, и я видел только блестящие от сырости черные скалы и далеко внизу сверкающие, разлетающиеся брызги воды. Я крикнул, но в ответ до моего слуха донесся все тот же дикий крик водопада.

Однако мне все-таки удалось получить последний привет от моего друга и товарища. Я уже говорил, что его альпийская палка осталась прислоненной к скале, которая выступала над тропинкой. На вершине скалы я заметил что-то блестящее и, подняв руку, достал серебряный портсигар, который он всегда носил с собой. Когда я поднял его, на землю слетел маленький клочок бумаги, лежавший под ним. Развернув бумагу, я увидел три странички, вырванные из записной книжки Холмса и адресованные мне. Как на характерную особенность моего друга, могу указать, что выражения были так же точны, а почерк так же тверд и разборчив, как будто записка была написана в его кабинете.

«Милый Уотсон, – писал Холмс, – пишу эти строки, благодаря любезности м-ра Мориарти, который ждет окончательного решения возникших между нами вопросов. Он рассказал вкратце, как он ускользнул от английской полиции и узнал о вашем местопребывании. Эти подробности только подтверждают мое мнение о его способностях. Я рад, что буду иметь возможность освободить общество от дальнейшего пребывания Мориарти в его среде, хотя боюсь, что заплачу за это ценой, которая опечалит моих друзей и в особенности вас, дорогой Уотсон. Но я уже говорил вам, что моя карьера достигла наивысшего предела и что для меня не могло быть иного конца. Для полноты признания скажу вам: я был убежден, что письмо из Мейрингена не что иное, как западня, и отпустил вас в уверенности, что произойдет нечто вроде случившегося теперь. Скажите следователю Пантерсону, что бумаги, нужные для уличения шайки, хранятся в ящике «М», в синем конверте с надписью «Мориарти». Перед отъездом из Англии я сделал все распоряжения насчет моего имущества и передал их моему брату Майкрофту. Прошу вас передать мой поклон миссис Уотсон и верить в искреннюю преданность

Вашего Шерлока Холмса».