Последнее дело Лаврентия Берии

Он припомнил, что тогда ему сразу показалось, что Юг специально втягивал Север в войну и заманивал их на юг. Чувствуя, что Ким вошел в раж, a америкосы что-то готовят, Сталин отозвал из Северной Кореи военных советников. К июню 1950 года ни Северная Корея, ни Южная Корея сами по себе не имели сил для победы. Корейская народная армия (КНА) КНДР имела численность до 188 тысяч солдат и офицеров, армия Республики Корея – до 161 тысячи. Общая численность сухопутной группировки составляла 120 тысяч человек, в ее составе было 150 танков Т-34, в военно-воздушных силах имелось 172 устаревших самолета. Со стороны Южной Кореи численность сухопутной группировки, обученной американскими специалистами и вооруженной американским оружием, к началу войны составляла 93 тысячи человек и 230 тяжелых орудий. Кроме того, южнокорейская армия располагала всего дюжиной легких учебно-боевых самолетов и небольшим количеством бронетехники. Танков у Кима было больше, но местность была гористая, явно не для танков. Если бы Сталин готовился к войне или разрешил бы Киму начать ее, то он бы лично все проконтролировал и передал бы северным корейцам пару-другую из десятков тысяч танков, которые находились на вооружении Советской армии и были переброшены для войны с Японией. Сталин хорошо усвоил из опыта Великой Отечественной войны, что наступательная операция требует шестикратного превосходства в живой силе и технике. «Но если бы они хотели победить, – говорил потом Сталин – им следовало бы нарастить более мощный кулак войск: 30 %-ное превосходство не позволяло добиться победы. Да и американцев, сидевших в Южной Корее, забыли. Ну кто же надеется с помощью каких-то 120 тысяч солдат завоевать такую территорию, когда тебе противостоит Америка. Не хватало еще развязать третью мировую войну. Кто восстанет? Какая классовая борьба? Что они везде марксизм суют? Нет больше классического капитализма».

Созданный в июне 1949 года Единый демократический отечественный фронт (ЕДОФ) в 1949 и 1950 годах выдвигал предложения о мирном объединении. Однако они отклонялись Ли Сын Маном. В общем, никто в сталинском Политбюро не предвидел такого развития событий. 5 июня поздно вечером в кремлевском кабинете Сталина собрались семь членов ПБ (почему-то не было Косыгина и Ворошилова) и Сталин. Пригласили также Громыко и Зорина. Как министр иностранных дел, Вышинский уже давно не вызывал доверия у Сталина. «У него одно на уме – поэффектнее с трибуны ООН выступить», – пробурчал как-то вождь в присутствии Берии. Поэтому Сталин часто предпочитал многие вопросы решать с Громыко, который был заместителем Вышинского.

Чтобы Ким не начал атаку, Сталин не дал ему военных кораблей и отозвал советников. Ким Ир Сен попросил Сталина через посла Штыкова усилить военно-морские силы. Ким Ир Сен жаловался, что кораблей мало. Один из СССР получен, но без экипажа. Он просил прислать еще несколько. Но Сталин отказал. Он не хотел начинать войну. Штыков, как обычно, пообещал, а затем отправил просьбу в Москву. Но неожиданно получил от Сталина выговор о том, что он (Штыков) должен помнить, чьи интересы он отстаивает – СССР, а не Кореи!

«Ким и Булганин поставили Сталина перед фактом. Однако такое впечатление, – думал Берия, – что они попались на провокацию США. Американцы специально не взорвали мост через очень широкую реку севернее Сеула. Однако американцы попались на том, что СССР прислал новейшие МиГ-15 и Мао прислал китайских добровольцев, как плату за оружие, с помощью которого КПК с Мао во главе победила Чан Кайши, оружия, оставшегося после разгрома Квантунской армии. Кроме того, СССР обеспечил Китай надежной защитой от налетов авиации с Тайваня».

Сталин считал, что никто не посмеет не выполнить его запрет на начало войны за Юг. У самого Сталина были другие проблемы. Летом 1950 года болгарская армия была полностью отмобилизована и стояла у югославской границы. Однако Тито прошел суровую школу, и «поймать» его одним балканским сателлитам, без Красной армии, было не по силам. СССР дал Северной Корее ровно столько оружия, чтобы они только могли защититься. Война в Корее не нужна была и Китаю. КНР готовилась форсировать Тайваньский пролив и вернуть Тайвань. Дело в том, что Г. Трумэн, отказав в признании КНР, вместе с тем заявил о своем невмешательстве во внутренние дела Китая. Если бы не начало войны в Корее, то судьба гоминьдановского режима на Тайване была бы предрешена.