Последнее дело Трента

— Я видел, как вы подходили к дому, сэр, — сказал Мартин с бесстрастной вежливостью. Его речь была медленной и весомой. — Мне приказано во всем помогать вам. Вы желали бы услышать об известных мне обстоятельствах воскресной ночи?

— Пожалуйста, расскажите, — произнес Трент с важной строгостью: речь Мартина взывала к его чувству юмора, и он едва удержался от смеха.

— В последний раз я видел мистера Мандерсона…

— Нет, нет, пока не об этом, — вежливо прервал его Трент. — Припомните, пожалуйста, в мельчайших подробностях, когда и как вы видели его, ну, скажем, после ужина.

— После ужина, сэр? Хорошо… После ужина мистер Мандерсон и мистер Марлоу гуляли по дорожке сада и разговаривали. Если вы спросите меня о подробностях, то я скажу вам, что они разговаривали о чем-то важном, потому что я слышал, помню, как, мистер Мандерсон сказал: «Если Харрис там, дорога каждая минута. Вы должны двинуться немедленно. И ни слова ни единой душе». Мистер Марлоу ответил: «Очень хорошо, я только переоденусь и сразу же буду готов». Я слышал это хорошо, потому что как раз в это время они проходили под окнами моей каморки. Затем мистер Марлоу пошел в свою спальню, а мистер Мандерсон тут же позвонил мне из библиотеки. Он велел отправить кое-какие письма и сказал, чтобы я пока не ложился спать, так как мистер Марлоу уговорил его прокатиться с ним при лунном свете на машине.

— Это любопытно, — заметил Трент.

— Я тоже так подумал. Я вспомнил фразу «ни слова ни единой душе» и решил, что автомобильная прогулка рассчитана на то, чтобы сбить кого-то с толку.

— В котором часу это было?

— Это было около двадцати двух часов, сэр. Поговорив со мной, мистер Мандерсон дождался, пока мистер Марлоу спустится к автомобилю. Потом он вошел в гостиную, где находилась миссис Мандерсон.

— Это удивило вас? — Мартин опустил глаза.

— Если уж вы задаете мне этот вопрос… — сказал он осторожно. — Я не видел, чтобы он заходил в ту комнату с момента нашего приезда в этом году. Он предпочитал сидеть по вечерам в библиотеке… У миссис Мандерсон он пробыл всего несколько минут. Потом он и мистер Марлоу уехали.

— Вы видели, как они отъезжали?

— Да, сэр. Они поехали по направлению к Бишопсбриджу.

— Когда вы увидели мистера Мандерсона после поездки?

— Через час или около этого, сэр, в библиотеке, в четверть двенадцатого часы били на церковной башне. Должен сказать, что у меня очень острый слух, сэр.

— Предполагаю, что мистер Мандерсон позвонил вам. Что он делал, когда вы откликнулись на вызов?

— Мистер Мандерсон, сэр, выставлял графин с виски, сифон и стакан из шкафа, в котором он их держал.

Трент поднял руку.

— Скажите мне, Мартин, мистер Мандерсон много пил? Понимаете, это не праздное любопытство. Я прошу вас сказать правду, ибо, может быть, как раз это обстоятельство прояснит дело.

— Не колеблясь скажу вам все, что уже сказал инспектору, сэр, — ответил Мартин строго. — Мистер Мандерсон, учитывая то положение, которое он занимал, был человеком удивительно воздержанным. За четыре года моей службы у него я никогда не видел, чтобы он увлекался спиртным. Лишь изредка он позволял себе немного виски с содовой пред сном. Но и здесь не было ни привычки, ни пристрастия. Он предпочитал различные минеральные воды. Держал их здесь, в шкафу, потому что не любил, когда за ним ухаживают больше, чем нужно. Поэтому понятно, что я никогда не являлся к нему без зова. Он ненавидел, когда его спрашивали, не нужно ли ему еще чего-нибудь. Удивительно простым в своих запросах, сэр, был мистер Мандерсон.

— Хорошо, значит, он позвонил вам прошлой ночью в четверть двенадцатого. Не можете ли вы точно вспомнить, что он сказал?

— Думаю, что могу, сэр. Вначале он спросил, пошел ли спать мистер Баннер, я ответил. Затем он сказал, что кому-то надо побыть до двенадцати тридцати у телефона, должны передать важное сообщение. А так как мистер Марлоу уехал по важному делу в Саутгемптон, мистер Мандерсон хотел, чтобы известие принял я, если оно будет. Он также попросил сифон свежей содовой воды. Это все, сэр.

— Вы ничего необычного в нем не заметили?

— Нет, сэр, ничего необычного. Когда я откликнулся на вызов, он сидел за столом с телефонной трубкой и, отдавая мне распоряжения, ждал междугородного разговора. Когда я вернулся с содовой, он уже разговаривал.

— Помните ли вы что-нибудь из того, что он говорил?

— Очень мало, сэр. Речь шла о ком-то, кто находился в каком-то отеле… Разговор не представлял для меня интереса. В комнате я находился ровно столько времени, сколько понадобилось для того, чтобы поставить сифон на стол и уйти. Когда я закрывал дверь, он говорил: «Вы уверены, что его нет в отеле?»

Или что-то в этом роде.

— И вы последний раз видели его живым?

— Нет, сэр. Несколько позже, в половине двенадцатого, когда я устроился в своей каморке с книгой, оставив открытой дверь, я услышал, как мистер Мандерсон поднялся наверх, в свою спальню. Я тут же пошел закрыть окно в библиотеке, запереть входную дверь.

— Я полагаю, вы ни на минуту не задремали, пока ждали телефонного звонка?