Последнее дело Трента

— Я бы не стала писать этого, мистер Фиггс, — произнесла спокойным голосом неслышно вошедшая мисс Морган. — Я видела миссис Мандерсон, — продолжала она, повернувшись к сэру Джеймсу. — Она выглядит вполне здоровой и разумной. Мне кажется, что удар ее не задел. По-моему, она делает все возможное, чтобы помочь полиции.

— Тогда что-нибудь в вашем стиле, мисс Морган, — сказал сэр Джеймс с улыбкой. — Зачеркните ваши добавки, Фиггс, и поторопитесь… Ну, мисс, надеюсь, вы знаете, чего я хочу.

— У нас есть вполне подходящая биография Мандерсона, — ответила мисс Морган, опустив глаза с темными ресницами. — Я просматривала ее несколько месяцев назад. Она фактически готова для завтрашней газеты. Что же касается «Сан», то, мне думается, ей лучше использовать зарисовку о жизни Мандерсона, которую они давали около двух лет назад, когда он ездил в Берлин улаживать затруднения с едким калием. Помнится, это была вполне приличная зарисовка. Вообще досье на Мандерсона у нас обильное, но большинство из газетных вырезок — вздор. Редакторы могут получить их, как только придут. Есть у нас и два очень хороших портрета. Они — наша собственность, лучший — это тот, что нарисован мистером Трентом, они как-то плыли на одном корабле. Он лучше любой фотографии, но вы всегда говорите, что читатель предпочитает плохую фотографию хорошему рисунку. Я сейчас же их пришлю, и вы сможете выбрать. Мне кажется, у «Рекорда» есть все возможности выдать добротную сенсацию. И возможности эти удвоятся, если вы сумеете своевременно послать кого-нибудь на место события.

Сэр Джеймс глубоко вздохнул.

— Ну, чего мы стоим? — спросил он удрученно Сильвера, вернувшегося к своему столу. — Она даже Брадшоу знает наизусть.

Мисс Морган терпеливо привела в порядок свои манжеты.

— Я еще могу быть чем-нибудь полезной? — спросила она, и тут зазвонил телефон.

— Да, — ответил ей сэр Джеймс, снимая трубку. — Я хочу, чтобы вы как-нибудь совершили ошибку, сделали несусветную глупость, мисс Морган, так просто, ради нас!

Она позволила себе улыбнуться, прежде чем покинула кабинет.

— Антони? — спросил сэр Джеймс и весь ушел в разговор с редактором, находящимся на противоположной стороне улицы, где размещалась редакция газеты «Сан». Сэр Джеймс редко заходил туда, ему не очень импонировала атмосфера вечерней газеты. Мистер Антони, этот Марат Флит-стрит, любивший всякого рода полуночные «завертушки», сказал бы то же самое о газете утренней.

Примерно через пять минут вошел рассыльный в униформе и сообщил, что мистер Трент на проводе. Сэр Джеймс резко оборвал разговор с мистером Антони.

— Пусть немедленно переключат его сюда, — велел он. — Хэлло! — закричал он в трубку. Голос в трубке ответил:

— Хэлло, чтоб ты лопнул! Что сдвинулось в мире?

— Говорит Моллой, — сказал сэр Джеймс.

— Это я сообразил, — ответил голос. — Это Трент. Он пишет картину. Дошел до половины. Его прервали в самый ответственный момент. Надеюсь, для этого были какие-то серьезные основания?

— Трент, — веско сказал сэр Джеймс, — это очень важно. Я просил бы вас кое-что для нас сделать.

— Очередная газетная забава! — возразил голос. — Поверьте, мне не до шуток, у меня рабочее настроение. Я делаю что-то действительно стоящее.

— Случилось нечто из ряда вон выходящее, Трент.

— Что именно?

— Убит Сигсби Мандерсон, выстрел в голову, и никто не знает, чья это пуля. Тело нашли сегодня утром. Это случилось недалеко от Бишопсбриджа. — Сэр Джеймс подробно изложил Тренту сведения, которые только что диктовал Фиггсу. — Что вы об этом думаете?

Многозначительное ворчание было ему ответом.

— Давай, давай, думай, — торопил его Джеймс.

— Искуситель!

— Вы появитесь? — В трубке молчание. — Где вы там? — спросил сэр Джеймс.

— Слушайте, Моллой, — голос звучал жалобно, — это дело может быть интересным, а может быть и нет. Сказать трудно. Возможно, это загадка, а возможно, все просто, как новый день. Необворованное тело — это привлекательно, но он мог быть убит каким-нибудь жалким босяком, которого Мандерсон нашел в саду спящим и пытался прогнать. Такую шутку он мог выкинуть. А у убийцы хватило здравого смысла не тронуть денег и драгоценностей — самое верное дело. Скажу вам честно, я не хотел бы отправлять на виселицу того, кто угробил такого человека, как Сигсби Мандерсон… просто в качестве социального протеста.

Сэр Джеймс улыбнулся телефону. Это была улыбка успеха. «Ты сдаешься, мальчик. Признайся, тебе хочется выехать на место и ознакомиться с делом. Ты знаешь, что это так. Если там будет что-то, из-за чего ты не захочешь с этим делом связываться, ты вправе его бросить».

— Между прочим, где вы сейчас?

— Я на семи ветрах, — ответил голос Трента, — и я восхитительно пустой.

— Можете ли вы прибыть сюда в течение часа? — настаивал сэр Джеймс.

— Думаю, что могу, — проворчал голос. — Сколько у меня времени?