Последнее «долго и счастливо»

– Ха! Ты видел, парень? Что скажешь? Один хороший удар – и мерзавцу пришел конец! Директор школы мертв. Сказка закончена, книга закрыта. Ну где же ты, яркое солнышко?

Улыбка застыла, а затем и вовсе сошла с его губ.

Рафал не упал, а продолжал стоять. Затем медленно поднял руку и вытащил клинок из своего черепа. Рана на голове юного Директора моментально затянулась, словно ее и не было. Рафал стер с клинка свою кровь, не сводя глаз с Ланселота.

Софи тоже заулыбалась, поглаживая золотое кольцо на пальце, – кольцо, которое делало бессмертным ее возлюбленного.

– Похоже, наш приятель лишился своего меча, – заметил Директор, обращаясь к ней.

– Насколько я помню, он всегда отличался дурной привычкой совать свой нос куда его не просят, – ответила Софи.

– Хочешь сама вернуть ему его оружие? – усмехнувшись, спросил Рафал.

– Сочту за честь, – кивнула Софи, берясь за рукоять меча. – Сказать по правде, этот рыцарь никогда мне не нравился.

И она швырнула меч в Ланселота.

Ланселот и глазом моргнуть не успел. Клинок его собственного меча насквозь пробил ему плечо и пригвоздил рыцаря к стволу дерева, рядом с которым он стоял. Ланселот зарычал от боли.

– С этой проблемой покончено, – сказала Софи, прижимаясь к Рафалу.

Агата и Тедрос побледнели. Остальные герои жались к деревьям, глядя на своего лучшего бойца, пришпиленного к дереву собственным мечом, как бабочка булавкой.

Рафал нежно погладил Софи по щеке.

– Моя Королева, – негромко сказал он.

Агата увидела довольное лицо Софи, мелькнувшие в ее глазах желтые огоньки и подумала, что попытаться уговорить свою бывшую подругу уничтожить ее кольцо – несбыточная мечта. Несбыточная и даже, пожалуй, глупая. Что ж, Мерлин предупреждал ее, что путь к «долго и счастливо» не будет легким, – но чтобы настолько нелегким… С каждой секундой Агата все четче понимала, что ей не уговорить Софи и не вернуть ее к Добру.

Потому что Добра в Софи больше не осталось ни капли.

– Помоги мне, парень! – крикнул Ланселот, обращаясь к Тедросу. – Помоги мне освободиться!

Тедрос не сдвинулся с места.

Он продолжал смотреть на пригвожденого к дереву Ланселота. Рана рыцаря была неопасной и даже кровоточила не очень сильно.

Пока Ланселот остается пригвожденным к дереву, ему будет очень больно… но при этом он еще может остаться в живых. Потому что стоит Тедросу помочь Ланселоту освободиться, как рыцарь тут же вновь бросится на Рафала, и следующий удар станет для него, по всей видимости, смертельным. Если злодеи и проявляют милосердие, то только один раз. Или по ошибке. И что бы там ни случилось между ними в прошлом, сейчас Тедрос твердо знал только одно: Ланселот должен возвратиться к его матери живым.

Очевидно, рыцарь прочитал все это по лицу Тедроса, потому что отчаянно закричал:

– Нет, Тедрос! Нет! Не вступай с ним в бой в одиночку!

Агата взяла Тедроса за руку, молча давая ему понять, что в предстоящей схватке он будет не один.

Они будут драться вместе.

– Тедрос… прошу тебя! – повторил Ланселот.

Принц гордо поднял голову. Он перестал напоминать испуганного мальчишку и грозно посмотрел на Софи и Рафала, продолжая сжимать в руке руку Агаты.

Рафал нисколько не взволновался – казалось, вся эта сцена его лишь забавляет, как зрителя в театре.

– По-моему, они представляют себя героями старых сказок, моя Королева. Рука в руке… сразиться за свою любовь… все будет хорошо, и Добро в конце, как всегда, одержит победу… Наивные!

– Вы напоминаете мне пирожное, которое густо покрыли глазурью, чтобы никто не заметил, что внутри оно не пропеклось, – фыркнула Софи, глядя на взявшихся за руки Тедроса и Агату.

– В свое время ты готова была на все, чтобы заполучить это пирожное. Помнишь?

– Помню. Однажды я даже его попробовала, – она холодно улыбнулась Тедросу и добавила: – Только на вкус оно оказалось не очень.

– Ведьма! – прошипел Тедрос. – Красивая ведьма с черной душой. Ты страшнее любой старой лысой карги с бородавками на носу. Тебе очень повезло – ты нашла такого же урода, с таким же пустым сердцем, как у тебя.

Софи поразил полный ненависти и яда тон Тедроса. Ее щеки вспыхнули, потом вновь побледнели.

– И тем не менее мы с тобой любили друг друга, Тедрос. Любили точно так же, как любите сейчас вы со своей принцессой. А твои слова… От них моя любовь к Рафалу не станет меньше. И они не помешают счастливому концу нашей с ним сказки.

Софи прильнула к Рафалу, и тот поцеловал ее в макушку.

– Но связывает вас не любовь – вас связывает ненависть, – глядя на них, сказала Агата. – А ненависть победить не может. Никогда.

– Хочешь сказать, что мы не сможем победить? – удивленно приподнял бровь Рафал. – Тогда почему ваш прославленный фокусник сбежал, как только увидел нашу армию? Потом ваш знаменитый рыцарь сел в лужу, а теперь стоит, пришпиленный к дереву? И ты продолжаешь прикидываться, будто у вас есть какой-то шанс?

Софи пристально посмотрела на Агату и заговорила: