Последнее «долго и счастливо»

– Полагаешь, этот человек заслуживает того, чтобы его называли отцом? Человек, который меня презирает?

Стефан попытался что-то сказать, но Софи лишь крепче прижала кончик меча к его шее.

– Я пыталась заставить его полюбить меня. Пыталась показать, какая я на самом деле. Но он лишь сильнее меня ненавидел. Прямо как Тедрос. Как все, кто считает себя добрым! – Последние слова она буквально выплюнула, глядя на Агату. – А я как моя мать. Я злая до мозга костей. Только такой меня все всегда и видели.

– Все, кроме меня, – приподняла голову с плахи Агата.

Голос ее звучал на удивление спокойно. Она смотрела, как переливаются на клинке Экскалибура последние искорки навсегда уходящего солнца.

Мерлин предупреждал, что у нее будет всего одна попытка уговорить Софи, всего один шанс.

Используй его мудро.

Она пыталась прислушаться к словам мага. Она пыталась придумать какой-нибудь план…

Только никакого плана у нее не было.

Бесполезно что-то планировать, когда имеешь дело с Софи.

Ее единственное оружие – правда, а правду придумывать не нужно, на то она и правда.

Агата чувствовала, как возится со своими веревками Тедрос. Точно так же он пробовал освободиться и когда их привязали к костру – там, в Гавальдоне, целую вечность назад. Тогда Тедрос пытался помочь ей. На этот раз она осторожно притронулась ногой к ноге Тедроса, чтобы его успокоить.

Помочь ей сейчас не мог никто.

Это ее волшебная сказка. Ее и Софи, только их.

И сказка подошла к концу.

Агата снизу вверх посмотрела на подругу.

– Я знаю, что творится у тебя в душе, – сказала она. – Помимо того, что досталось тебе от матери. Помимо Зла. Там есть что-то еще. И я знаю, какая ты на самом деле, Софи.

– Да, вот сейчас я такая, какая есть. И всегда была такой, – ответила Софи, крепче сжимая рукоять меча. – Теперь мне не нужно прикидываться доброй. Не нужно чувствовать себя не такой, как все. Не нужно вообще испытывать никаких чувств. И это прекрасно! Я наконец счастлива.

– Нет, неправда, – негромко возразила Агата. – Ты вовсе не счастлива, Софи.

– Ты вот-вот умрешь вместе со своим драгоценным принцем и все еще продолжаешь думать обо мне? Зачем? – ощетинилась Софи. – Дальше моя сказка продолжится без тебя, Агги. Мне больше не нужна твоя жалость. И добра ты больше от меня не дождешься.

– А я все равно буду желать тебе добра, – ответила Агата. – Потому что без тебя, без твоей любви я никогда не стала бы такой, какая я на самом деле. Я не перестану желать тебе добра, даже когда умру, и никакое Зло не сможет этому помешать.

На белых щеках Софи выступили розовые пятна. Она нервно сглотнула, затем сказала напряженным, охрипшим голосом:

– Ты не должна была возвращаться за мной. Жила бы своей жизнью и не мешала бы мне жить моей. Тогда ничего этого не случилось бы.

– Если бы у меня был выбор, я снова поступила бы точно так же, – сказала Агата.

– Потому что мы сестры? – фыркнула Софи, прикрывая насмешкой охватившие ее чувства.

Стефан завозился, вновь попытавшись что-то сказать – Софи утихомирила его проверенным способом, сильнее прижав кончик меча к его горлу.

– Потому что мы с тобой больше, чем просто сестры, – ответила Агата, глядя прямо в глаза Софи. – Мы выбрали друг друга. Мы стали лучшими подругами.

– Принцессе и ведьме никогда не стать подругами, – отвернулась Софи. – Наша сказка доказывает это.

– Нет, наша сказка доказывает, что принцесса и ведьма должны быть подругами. Потому что в каждой из нас есть что-то и от принцессы, и от ведьмы, – возразила Агата. – И всегда будет. Такие уж мы с тобой, и с этим ничего не поделаешь

– Единственное, чего мне всегда хотелось, – это любви, Агги, – сказала Софи, по-прежнему не глядя на сестру. – Единственное, чего мне хотелось, – это такого же «долго и счастливо», как у тебя.

– Одно такое «долго и счастливо» у тебя уже есть, Софи. И всегда было, – сквозь слезы улыбнулась Агата. – Это «долго и счастливо» со мной. Я буду любить тебя всегда. Несмотря ни на что.

Софи наконец повернула голову и встретилась с Агатой взглядом.

На короткий миг время и пространство, казалось, исчезли, две девушки застыли, глядя друг другу в глаза. Они отличались, как Свет и Тьма, Добро и Зло, Героиня и Злодейка. Но чем дольше они всматривались друг в друга, тем труднее становилось каждой из них понять, кто из них кто. Они искали и находили ответы на самые сокровенные вопросы и все больше становились похожими не на двух отдельных людей, а на две половинки единого целого.

Затем Софи негромко выдохнула, и по ее щеке скатилась слезинка.

Юный Директор поудобнее перехватил рукоять топора, встревоженно перебегая глазами со своей пленницы на свою королеву…

Софи моргнула, и волшебство закончилось. Она окинула Агату холодным, равнодушным взглядом и обернулась к Рафалу.

– На счет «три», – сказала она.

Рафал успокоился, кивнул, улыбнулся Софи и вновь прижал голову Агаты к стволу упавшего дерева.

– На счет «три», – повторил он, примеряясь топором к шеям Агаты и Тедроса.

Агата обмякла на плахе, сердце ее было разбито.

– Раз, – сказала Софи.