Последнее королевство

В темноте крались люди, несколько человек подошли к угольной куче, и мы скользнули во мрак под деревьями. Мы оба умели двигаться, словно тени, а Нихтгенга не издал бы ни звука без разрешения Бриды. Голоса доносились снизу, и мы поднялись на холм и съежились в непроглядной тьме. Раздался удар кремня по железу, загорелся небольшой огонек. Кто-то искал тех, кто стережет угольную кучу, но не нашел и спустя некоторое время спустился с холма, а мы двинулись следом.

Заря чуть окрасила восточный край неба серым. На листьях лежал иней, дул ветер.

– Нам нужно предупредить Рагнара, – прошептал я.

– Мы не сможем, – сказала Брида и была права: среди деревьев находился не один десяток человек, все между нами и домом, и мы были слишком далеко, чтобы предупредить криком. Мы попытались обойти незнакомцев и побежали по гребню холма, собираясь спуститься к кузнице, где спал Элдвульф, но не успели преодолеть и половину расстояния, как загорелись огни.

Этот рассвет клеймом врезался в мою память, на ней остались ожоги от горящего дома. Мы ничего не могли сделать, только смотреть. Кьяртан со Свеном привели в нашу долину больше сотни человек, они напали на дом Рагнара, подожгли солому на крыше. Я видел Кьяртана и его сына, они стояли перед домом, освещенные факелами, и когда люди начали выбегать, убивали их копьями и стрелами. Груда тел росла в свете пожара, пламя все разгоралось, ревело, заслоняя собой свет серой зари. Мы слышали, как внутри кричат люди и животные. Несколько человек выскочили с оружием, но их убили те, кто окружили дом: они стояли под каждым окном, у каждой двери и убивали тех, кто спасался бегством, но не всех. Молодых женщин согнали в кучу, Тайру подвели к Свену, он сильно ударил ее по голове, и она лежала у него в ногах, пока он расправлялся с ее семьей.

Я не видел Равна, Рагнара и Сигрид мертвыми, хотя они наверняка погибли. Подозреваю, что они сгорели в доме, когда в ревущем огне, дыму и снопах искр рухнула крыша. Элдвульф тоже погиб, и я плакал. Мне хотелось выхватить Вздох Змея и броситься на тех людей, но Брида меня удержала.

Потом она сказала, что Кьяртан со Свеном наверняка будут прочесывать лес рядом с домом в поисках выживших, и убедила меня вернуться под залитые светом деревья. Заря протянулась по небу металлической полосой, солнце стыдливо пряталось в облаках, когда мы, спотыкаясь, брели наверх – искать спасения среди обломков скал в лесу на холме.

Весь день от дома Рагнара поднимался дым, и всю следующую ночь над темными ветвями деревьев виднелось зарево. Лишь на второе утро вились только тонкие струйки дыма над долиной, где мы совсем недавно были так счастливы. Мы с Бридой подобрались ближе, оба оголодавшие, и увидели, как Кьяртан и его люди роются в углях.

Они вынимали искореженные куски металла; превратившуюся в ком кольчугу; серебро, сплавившееся в слитки. Они забрали все, что можно было использовать или продать. Они были недовольны, словно нашли слишком мало, хотя набрали достаточно, даже вывезли на телеге инструменты и наковальню Элдвульфа. Тайру, с веревкой на шее, посадили на лошадь, которую повел в поводу одноглазый Свен. Кьяртан помочился на кучу догорающих углей и засмеялся каким-то словам своего воина. После полудня они ушли.

Мне было шестнадцать, и я больше не был ребенком.

А Рагнар, мой господин, мой отец, был мертв.

* * *

Тела лежали в золе; невозможно было понять, кто есть кто, невозможно было даже отличить мужчин от женщин: в жарком пламени мертвецы съежились и походили теперь на детей, а дети – на младенцев. Тех, кто погиб снаружи, можно было опознать, и среди них я нашел Элдвульфа и Анвенда, раздетых донага. Я искал Рагнара, но так и не нашел. Я гадал, почему он не выскочил из дома с мечом в руке, и решил, что он предпочел умереть так, чтобы не видели враги.

Мы нашли еду в одном из погребов, который пропустили люди Кьяртана, обыскивая дом. Пришлось разгребать горячие головешки, чтобы добраться до погреба; хлеб, сыр и мясо отдавали пеплом, но мы все равно поели. Молча.

Вечером к дому начали робко подходить англичане, оглядывая пожарище. Они боялись меня, считая датчанином, и опустились на колени, когда я подошел. То были немногие спасшиеся счастливцы, потому что Кьяртан вырезал всех нортумбрийцев в Сюннигтвайте, даже детей, громко обвиняя их в сожжении дома Рагнара. Люди, должно быть, знали, что это его рук дело, но устроенная им в Сюннигтвайте резня все запутала, и потом многие считали, будто англичане и в самом деле напали на дом Рагнара, а Кьяртан отомстил им. И вот сейчас перед нами стояли уцелевшие.

– Приходите утром, – сказал я им, – похороните тела.

– Да, господин.

– Вы получите награду, – пообещал я, понимая, что придется расстаться с одним из моих драгоценных браслетов.

– Да, господин, – ответил один из них.