Последнее лето ярла Ульфа

— Говори! — рявкнул Медвежонок, глядевший на Важина как зверь на кусок мяса, вырванный из пасти.

— Вую братеник [23], — буркнул Важин, решив, видимо, что соврать дороже встанет.

И правильно сделал. Чистосердечное признание, говорят, облегчает участь. В данном случае и карманы тоже.

Чтобы заплатить отступное, княжичу пришлось опустошить не только свой кошель, но и собственных дружинников. И все равно он остался должен изрядную сумму, которую поклялся привезти сразу после ледостава. Пред лицом богов поклялся в присутствии двух жрецов, «завизировавших» клятву.

Но эти деньги уже в пользу полоцкого князя пойдут. За моральный ущерб. Когда-нибудь в будущем. А мы свое получили сразу. И волоцкий староста тоже. Последний, впрочем, тут же пустил эти деньги в оборот: скупил у нас оптом все добро, что нападало с побитых радимичей, чьи ободранные до исподнего трупы, не заморачиваясь похоронами, побросали в Днепр.

А тем временем кораблики наши уже прошли почти тридцатикилометровый волок, и можно было отправляться дальше. В мое кирьяльское ярлство.

И очень хотелось верить, что свейский конунг еще не успел воплотить в жизнь свои территориальные декларации.

* * *

— Перун говорил со мной, — сказала Заря.

Трувор удивленно поглядел на дочь.

— Вот как? Тебе повезло. Молниерукий не со всяким вождем разговаривает. Со мной вот только раз.

— И что он сказал тебе? — быстро спросила Заря.

— Он дал мне прозвище. Сказал: будешь моим жнецом.

Заря помрачнела.

— А что он сказал тебе? — спросил Трувор.

— Сказал: дружина его полна, и у него нет нужды в той, кто закроет брешь в стене щитов.

На самом деле бог говорил иначе. Но как передать человеческими словами речь бога?

— Что ж, — сказал Трувор. — Значит, придется тебе искать очищения всякий раз, когда ты отправляешь врагов за Кромку. Невелик труд, и потеря невелика.

Заря хорошо знала отца, а потому угадала, что он сказал не все.

— Эта невелика, но есть другая?

— Есть, — неохотно признал Трувор. — Ты никогда не познаешь настоящую радость битвы.

«А вот еще посмотрим», — сердито пробормотала Заря, когда отец отвернулся.

Перун отказал ей, но не отверг. Дал почувствовать: если в строю его возникнет брешь, у Зари будет шанс. Вот только он не подсказал ей, как об этом узнать и как занять освободившееся место.

Глава тридцать вторая

Белозеро. Братья-варяги

— С тобой наедине? — ласково поинтересовалась Заря. — Да ну? И чем ты меня впечатлишь

, щеночек? Твоим съежившимся от страха червячком можно только штанишки напрудить!

Хорошее место — Белозеро. Красивое. И люди здесь такие доброжелательные. Особенно варяжская молодежь. Конкуренция как образ жизни. И каждый чувствует себя повелителем мира. Пока мордой в пыль не ткнут. Что тоже норма. Какие победители без проигравших?

Так что на старших подрастающие волчата если скалят зубки, то выборочно и с пониманием. А поскольку встречать здесь принято по одежке, то к моим бойцам белозерские поначалу только присматривались. С опаской. Потому что смотрелись парни очень солидно. Тут не у всякого гридня такой обвес, как у моих кирьялов. Не говоря уже о варяжатах.

Нет, и в Белозере встречались люди с неплохим набором драгметаллов на тушке. Харра Стрекоза, например. Или старина Руад. Но эти в здешней табели о рангах числились даже не хольдами, а сотниками. Так что моим парням молодая варяжская поросль завидовала люто. За серебро на шее здешние воины платят железом и кровью. Причем железо свое, а кровь чужая.

Нельзя сказать, что отроки Ольбарда крови не нюхали. Бывали в заварушках. То с чудью схватятся, то с бьярминами. Однажды даже в западные земли сходили и вместе с тамошними словенами-ругами какой-то германский городок обобрали. Но воинский успех определяет даже не количество убитых врагов, а взятая на них добыча. И в этом плане между чудинами и англами разница колоссальная.

Так что поначалу местные молодые к моим относились с пиететом. Но через пару дней присмотрелись поближе, поняли, что внутри элитных бронек такие же, в общем, парни, как они сами, и начались подначки. Сначала — осторожные. Потом — понаглее.

Я опасался, как бы до конфликта не дошло. То, что Ольбард своих не одергивал, а только посмеивался, меня не успокаивало. Варяги разные бывают. Вот тот же Стег Измор тому пример. А здесь, в Белозере, не только повидавшие мир ветераны морских вояжей. Немало и тех, кто за всю жизнь дальше Полоцка не выбирался. Но тоже — братья по Перуну. И тоже воины. И большая часть здешних отроков — их детишки.

К кирьялам местная молодежь не лезла. Потому что — кирьялы. С таких варягам только дань брать уместно, а не силой мериться. А вот мои варяжата…