Последнее наше "Привет" (ЛП)

— Слушай, я думаю, ты самая красивая девушка из всех, что я встречал в своей жизни. Как внешне, так и внутренне, Уиллоу. Я хочу, чтобы ты прочитала эту записку, будучи в одиночестве, потому что мне не хватит сил смотреть, как ты будешь читать ее при мне. Но я хочу, чтобы ты поняла все здесь и сейчас, — сказал он еще более раздраженно.

Его зрачки расширились, и мне казалось, сердце мое вот-вот остановится. Он пристально смотрел мне в глаза, продолжая:

— Меня никогда ни к кому так не влекло, как влечет к тебе сейчас. После нашей первой встречи твой образ преследовал меня. Поначалу меня это злило, но затем я привык. Я стал хотеть большего от тебя, и был готов изменить свое отношение к тебе, чтобы ты выслушала меня. Больше всего, Уиллоу, мне хотелось понравиться тебе. Я хотел, чтобы ты стала моим другом. Чтобы ты ждала меня каждый день. Чтобы улыбалась мне, и многое другое, — проговорил он, сделав шаг ко мне. — Но большего я не могу сказать здесь и сейчас. Я могу лишь немногое выразить вслух, потому что все еще привыкаю к человеку, которым хочу быть для тебя. И прости, если все слишком быстро происходит, но ты просила меня. Ты хотела этого, и я говорю тебе. Я больше не могу смотреть тебе в глаза и лгать. Правда может напугать тебя. Правда может заставить тебя пожалеть обо всем, что есть между нами сейчас, но тебе нужно ее услышать. Поэтому я открываю ее тебе. Прошу, поверь, я говорю серьезно. Я понимаю, что мы взрослые люди и все это сумасшествие, но сейчас нам остается лишь принять это.

Я старалась глубоко и спокойно дышать, пока мы неотрывно смотрели друг на друга несколько секунд. Словно преодолев какое-то сопротивление, он подошел ко мне и взял мое лицо в ладони. Еще никогда я не чувствовала я себя настолько тронутой словами мужчины. И я знала, что бы он ни сказал мне сейчас вслух, лучше было бы это написать. Мне хотелось навсегда сохранить его слова, возвращаться к ним и перечитывать, когда захочется, и даже если мы не будем вместе, у меня останутся его слова.

— Уайатт, я не знаю, что сказать на все это, кроме как… спасибо, — ответила я.

Он поглаживал мой подбородок большим пальцем, в удивлении сдвинув брови.

— За что спасибо? — спросил он с любопытством.

— Спасибо, что хочешь меня, что выражаешь свои чувства иными, непривычными тебе способами.

— Я переборщил? — спросил он.

— Совсем нет, — ответила я.

Он слегка улыбнулся, изучая мое лицо.

— Как ты могла задать такой глупый вопрос? У тебя такое восхитительное лицо, — сказал он, кладя руку мне на грудь. — Такое доброе сердце, которое заботится обо всех, даже бессердечных людях. Как ты можешь мне не нравиться, Уиллоу? В тебе нет ничего непривлекательного. Даже твои кроссовки и носки в цветочек меня заводят, — неожиданно ухмыльнулся он, на что я покачала головой, улыбаясь.

— Твои сочные, как у индейки на День благодарения, бедра в этих штанах невыносимо сексуальные.

— Правда? — он нагнулся и мимолетно поцеловал меня в губы.

— Да, и обутым ты выглядишь гораздо лучше.

Он громко захохотал:

— Это не комплимент.

— Но и не оскорбление, — уточнила я.

Он вздохнул, я почувствовала, как его ладонь продолжала гладить мою щеку. Затем он запустил пальцы в мои волосы.

— Выглядишь чертовски сексуально с распущенными волосами. Но еще горячее с собранными.

Он коснулся губами моей шеи, и я задрожала.

— Знаешь, скоро в коридоре появятся люди, Уайатт. Может, даже через пару минут. Уверен, что хочешь продолжить эту авантюру?

Я крепко поцеловала его в губы, и он замер.

— Думаю, нам стоит вернуться к нашей скучной реальности. Ненадолго, —ответил он.

— Ненадолго, — кивнула я.

Прежде, чем уйти, он поцеловал меня дважды, но легко, без языка. Его губы сами по себе были достаточно хороши, мне будет не хватать их сегодня.

Глава 21

14 июня 1997 года, 00:01

Уиллоу

Меня кто-то тряс за плечо. Впервые за последние десять дней мне наконец удалось уснуть до полуночи. Кто пытался разбудить меня? Поначалу я подумала, что это мама, потому что папа не стал бы будить меня в такое время. И хотя мне только что исполнилось восемнадцать лет, я предпочитала поспать, потому что могла наконец уснуть.

— Аннабель, давай отпразднуем через восемь часов? Я совсем разбита, — пробормотала я, перемещаясь на дальний край кровати и раздраженно натягивая одеяло до самого подбородка.

— Не стоит называть маму по имени, Уиллоу.

Я замерла – это был его голос, и в последний раз я видела его десять дней назад. Узнав о том, сколько ему осталось жить, я упрямо решила, что мне нужно время прийти в себя. Я сказала ему, что не знаю, когда смогу смотреть на него и не испытывать при этом боли. Меня страшила сама мысль о жизни после смерти Кеннеди, и я старалась не думать об этом. Но сейчас пришло время принять все как есть, я должна была собраться, потому что я любила Кеннеди, и мы нужны были друг другу, пока была такая возможность. Я не могла больше упрямиться. Наше время истекало, и мы должны были провести его вместе и счастливо, как он и говорил.