Последнее предупреждение

- И что ощущаю... я, - ее голос дрогнул.

- Страх.

- Неет.

- Не тот страх. Вы боитесь себя.

- Милорд в роли психоаналитика, - невесело усмехнулась госпожа сенатор.

- Вы спросили, я ответил. Поймите, что это просто еще одна возможность видеть многомерную картинку. Для вас мир - трехмерный, ну хорошо, с ощущением времени - четырехмерный. Редко, кто способен ощущать пятимерность пространства.

- А вы?

- А я живу в многомерном мире.

- Сочувствую...

- Не стоит. Ибо мой мир много красивее вашего. И я жалею, что для вас он недоступен.

- Как линии гиперпространства, - пробормотала Мон.

- Да, как они.

- А Император? Он знает, что вы можете читать мысли?

Ответ Вейдера поставил Мон в тупик.

- Да.

- И он не боится? - удивилась она.

- А вы боитесь того, кто знает ваш язык?

- Нет.

- Вот вам и ответ.

- То есть, Император обладает такими же способностями!

- Разве я ЭТО сказал?

- И именно поэтому вы отказываетесь участвовать в заговоре против него! - воскликнула она. - Поэтому все наши попытки обречены!

- Ну почему все? - пожал плечами Вейдер. - Вздумай Таркин дать залп по Корусканту или по шаттлу его величества...

- Опять этот ваш сарказм!

- Я просто говорю, что Император всего лишь человек, пусть наделенный властью и сверхъестественными для вас способностями, но все равно человек. И он смертен так же, как и вы, так же, как и я.

- Вот уж во что не верю.

- Мне бы ваше неверие...

- Постойте. Но если вы можете читать мысли, то, значит, можете и внушать их?

- Да, могу.

- И у меня нет никакой гарантии, что вы и сейчас мне ничего не внушаете.

- Нет.

- Весело.

- Вот тут мы с вами расходимся, мадам.

- Значит, вы можете внушать, руководить. И вы знаете, вы все знаете! И где базируются основные силы Альянса, и кто участвует в заговоре.

- Все, что знаете вы.

- Все?! - она замерла, нервно рассмеялась.

- Я даже знаю ваш любимый цвет.

- Белый, это очевидно.

- Увы, мадам, нет. Красный.

- Вздор!

- Но он вам не идет. Цвет волос не позволяет.

- Я в нем вульгарно выгляжу, - согласилась Мон.

- Вульгарность - это всего-навсего близость к народу, который вы защищаете... между тем вы возводите стену. Да. Даже от своих соратников по Альянсу вас разделяет пропасть. Отсюда это отрешение и усталость - в результате никому не нужный суицидальный поступок с Тантивом. И вот ирония, вы даже не станете мученицей, символом Альянса. Все впустую.

- Спасибо за анализ, о котором вас никто не просил, - разозлилась Мон. - Вы приняли решение, что со мной делать?

- Наконец-то этот вопрос. Я уже устал его ждать и не надеялся, - Вейдер помолчал несколько секунд. - Сенатор, прошу вас о прощении. Я намеренно вас разозлил. Дело в том, что подавленность, возникшую после открытия некоторых из моих возможностей, можно было устранить только сильной эмоцией. Злостью, например. Злость или гнев вызвать проще прочего.

- Но зачем?

- Союз возможен только между равных, а страх ставит вас в заведомо уязвимое положение.

- Так вы хотите согласиться!

- С поправками. Во-первых, Император останется. Во-вторых, Альянс прекратит свои игры с экстремистами.

- Я не могу решать за весь Альянс.

- Леди, вы лжете.

- Император. Мы его оппозиция. А вы предлагаете переметнуться. Это нормально?

- Вполне нормально. Вы хотели завербовать меня, неважно в каком качестве: союзника или слепого орудия,- а я вербую вас.

- От вашей фразы несет за километр службой безопасности.

- Зато она отражает суть.

- Мы хотим свергнуть Императора.

- Конечно, хотите. Уже очень давно хотите, мадам. Кажется, все двадцать лет.

- А он знает?

- А вы как думаете?

- Но тогда почему...

- Потому что он не тиран, не чудовище, не кровожадный диктатор, каким рисуют его ваши пропагандисты. А что касается власти, она такая, какую заслуживают подданные.

- И Император...

- На самом деле, поверьте человеку, читающему чужие мысли и видящему всех без прикрас и лицемерных масок, среди правящих элит никого более достойного нет.

- А вы?

- Я солдат.

- Что это за солдат, который не хочет подняться выше?

- Но ведь и вам не нужна власть?

- Нет, не нужна, - удивленно в первую очередь для самой себя подтвердила Мотма, - мне нужна справедливость.

- Настолько нужна, что в вашей жизни просто нет ничего больше. Вы убили все в себе и живете только общественным долгом.

- Разве это плохо?

- Это - страшно.

- Страшно?

- Для других страшно, мадам. Ради справедливости вы подставили тысячу человек экипажа корабля и несколько миллиардов существ Альдераана. И после этого вы рассуждаете о жестокости Палпатина и о недопустимости этой станции в руках патологически нездорового человека.

- Я, возможно, соглашусь, что с дикторскими полномочиями я поступила бы много хуже, чем Кос Палпатин, что была бы, вероятно, более жестока и слепа. Но ведь мы как раз таки и хотим восстановить демократическую форму правления, чтобы избавить Галактику от возможного произвола монарха.

- Произнесите вслух ваши последние слова и спросите себя: они принадлежат профессионалу, разбирающемуся в вопросах социологии, истории и политологии? Или фанатику? Агитатору-пропагандисту?

- Вы имеете в виду, что насадить что-то искусственно нельзя?

- Именно так.

- Но...