Последнее приземление

Он прошел и сел в соседнее кресло.

— Как печень? — поинтересовался он.

— Ничего…

Он задумчиво кивнул.

— Да, — вздохнул, — вам не позавидуешь… Родственников кандидата уже поставили в известность. Дело движется к концу…

— Да, кстати, мой сын вас знает. Говорит, что пару раз был на ваших вечерах. Понравилось ему, говорит. Да ладно, вернемся к нашей истории. Собственно, вам уже все известно. Остается только сидеть и ждать решения, — он указал пальцем вверх, — касательно печени кандидата… Если вам интересно, могу вам еще одну историю рассказать, не про вас, не бойтесь… Совсем другую, но вам, как писателю, это тоже будет интересно…

В этот момент кто-то постучал в двери. Мой собеседник выглянул на стук. Я услышал невнятный, но тревожный шепот. Дверь щелкнула и я вновь остался один.

— Может уже принято какое-то решение насчет моей печени? — не без испуга подумал я.

Стерильная тишина раздражала. Мое вчерашнее самообладание покинуло меня.

— Нет, я не должен нервничать, — твердил я себе. — Ничего страшного не произойдет. Сейчас конец двадцатого века, а не кровавое средневековье…

И тем не менее внутренняя нервная дрожь нарастала и превращалась в боль. Болело где-то в животе. Боль пускала волны и я чувствовал их направление. Волны увеличивались в размере и боль усиливалась. У меня внутри нарастала болевая буря. Но меня интересовало только одно — не связано ли это с моей новой печенью?

В какой-то момент болевая волна захлестнула меня с головой и я потерял сознание.

Очнулся я в обычной больничной палате. Очнулся ненадолго.

И тут же услышал знакомый голос своего последнего собеседника.

— Извините, Андрей Юрьевич… Это вас по моей просьбе привели в сознание… Я тут одну вашу книжку купил. Детскую. Ничего, смешная. Подпишите на память…

Туман перед моими глазами немного рассеялся и я увидел знакомое красноватое лицо.

— Подпишите! Меня зовут Тарас Белоненко…

Он вложил в мою руку фломастер и приподнял меня, повернул меня набок. Перед собой я увидел мою последнюю детскую книжку.

— Вот здесь лучше, на второй странице…

Дрожащим почерком я вывел «Тарасику от автора».

— Дату не ставьте, — попросил собеседник.

Я снова откинулся на спину и закрыл глаза.

— Спасибо, Андрей Юрьевич, — услышал я. — Ваш вопрос еще не решен. Может все еще и обойдется. И еще, вы не подумайте, что мы действительно следили за вами в том, старом смысле. Просто вы сами рассказывали все вашей жене по телефону.

Я вдруг понял, что мой собеседник не хочет, чтобы я о нем плохо думал. Это меня тронуло и я снял с кисти свои новые швейцарские часы и протянул ему.

— Это мне? — радостно улыбнулся он, принимая подарок.

Я кивнул и насколько было сил прошептал: «Они здесь не ходят…»

— Это ничего, — успокоил меня он. — У нас такие часовщики работают починят!

Наутро следующего дня я умер. Вскрытие показало обширный инфаркт миокарда. Печень была в порядке, хоть немного и увеличена.

Моя жена быстро нашла общий язык с вдовой кандидата и, слава богу, похоронить меня решили целиком.

На мои похороны собралось много мне не знакомых людей. Звучала чистая украинская речь. У могилы прошел митинг.

На мраморной плите над моей могилой выбили две фамилии — так уж условились между собою две вдовы — и с тех пор к памятнику постоянно приносят свежие цветы. У могилы собираются симпатичные молодые люди и подолгу говорят о будущем.

Я им сочувствую, но вообще-то я во всей этой истории не при чем.

И цветы на могилу приносят не мне, а моей последней печени.