Последнее прости

– Ну, куда-то ведь нужно приехать. У меня вечером был паренек. Цвета лаврового листа. Ушел с небольшой травмой. Думаю, денек полечится.

– Ну, что ж. Раз приглашаешь… Чаю бы я выпил.

Олег вошел в квартиру Ирины, с облегчением вздохнул.

– Господи, добрался, наконец. Там натуральный ледяной дождь лупит. Пару раз меня заносило на дороге.

– Как дела?

– Девочку отвез. Небольшой домик в лесу.

– Знакомые?

– Дом сослуживца бывшего. Из моей разведгруппы. Там живет работница, за девочкой присмотрит.

– Хочешь горячий душ принять?

– Хочу. И выпить не откажусь. Да и поесть.

– Ясно. Давай проходи. Можешь влезть в мой халат.

– А что. Это мысль.

Олег вышел из ванной, завязав пояс махрового халата, выключил свет и вдруг замер настороженно. Ему почудился то ли хрип, то ли стон в спальне. Он хотел открыть дверь, но передумал и вошел в кухню, где Ирина раскладывала по тарелкам дымящийся омлет с помидорами.

– Ира, может, у меня уже глюки, но мне послышалось…

– Да. У меня больная родственница в спальне. То есть – родственник. Совсем ничего не соображаю. Не сплю давно.

– Что-то серьезное?

– Очень.

– Никогда не слышал о твоих родственниках.

– Это длинная история. Так получилось. Ну, приехал в Москву, у меня остановился, а его удар хватил… Куда деваться…

– А в больницу?

– Да, собственно, я возила. В общем, что говорить. Уход нужен. Я сиделку дневную наняла. Ночью – я сама.

– Ужас. А тут я со своими делами…

– Ну, знаешь, наши проблемы в очередь не выстраиваются. Будем выкручиваться параллельно.

Ирина поставила на стол блюдо с мясной нарезкой, разлила по бокалам коньяк. Олег сделал несколько жадных глотков.

– Извини, не вытерпел. Сердце застыло, честное слово. А ты? Выпьешь?

– Конечно. И у меня оно, кажется, застыло. Хоть я и не возила чужого ребенка прятать в лес… А знаешь, про тебя сегодня сыскарь спрашивал. Мне звонил.

– Который из них?

– Сергей Кольцов.

– Надо же. Какой нюх. Что ты ему сказала?

– Что не знаю, где ты. Мне показалось, он от Кати твоей звонил. Кто-то там сопел и носом хлюпал.

– Может, у сыскаря насморк?

– Навряд ли. Трубка духами пахла.

– Видишь, в какой ты отличной форме, несмотря ни на что. Шутки шутишь… Хорошо у тебя. Тихо, тепло и спокойно.

– Это не у меня. Это со мной так.

Ирина вдруг прислушалась и встала.

– Извини, мне нужно выйти. Укол пора делать, лекарства дать. А ты напейся пока. Очень тебе советую. Надо вырубиться до утра. Хотя бы из мыслей обо всем случившемся.

– Ага. Точно. Напьюсь.

Когда Ирина вернулась, коньяка в бутылке почти не осталось. Олег играл на мобильнике в какую-то игру. Практически трезвый.

– Спать хочешь? – спросила она.

– Не то слово. Могу здесь. Мне этот диван очень нравится.

– Да я тебе уже в гостиной постелила. Иди ложись. Слушай, у меня вопрос. Я тебе завтра в конторе очень нужна?

– Совсем не нужна. Останься дома.

– Да нет. Мне надо в Самару съездить. Я попробую обернуться за сутки.

– Зачем?

– Понимаешь, там есть профессор один. Шляпников. В общем, у него своя методика лечения, наш Минздрав не дал ей ходу, потому что другие методики могут полететь… Он лечит сам, не особо официально. Говорят, чудеса делает. Я с родителями просто поздно о нем узнала. А сейчас хочу попробовать.

– Ты решила его сюда привезти?

– А почему нет?

– Ну, если получится, то конечно… Ты к нему так поедешь, без предупреждения?

– Без. Схвачу на улице – и в багажник.

– Я бы не удивился. Лихая ты баба. В общем, это не вопрос. Поезжай спокойно. Буду звонить. А сейчас действительно нам нужно немного поспать.

…Олег блаженно вытянулся на крахмальной простыне, зарылся лицом в подушку… Он еще не уснул, просто качнулся на первой волне сна… Он не сразу понял, что уже не один. Горячее тело осторожно и легко прижалось к нему. Он открыл глаза, шевельнулся, и сильные, нежные, нетерпеливые руки стали ласкать его лицо, плечи, грудь. Ирина взяла его ладони, прижала к губам и умерла от счастья… Он приподнялся на локте, ласково посмотрел ей в глаза, поцеловал в губы… Она сразу поняла, что это отказ. И не смогла принять.

– Почему? Всего один раз. Об этом никто никогда не узнает. Твоя жизнь не изменится, ты же меня знаешь.

– Ира, ты мне очень нравишься – как женщина, как человек. И я уверен в том, что нам было бы очень хорошо вместе… Но это не случилось, а сейчас – поздно.

– Я не понимаю: ты что – считаешь это изменой Кате? Это твоя офицерская или хрен знает какая честь?

– И ты думаешь, как все: сапог – он всегда сапог. Да в том-то и дело, что все не так. Я просто не сдерживаю себя сейчас, вот в чем фишка. Я настолько не хочу тебя обидеть, что не стану делать над собой усилие. Если бы мы встретились с тобой до того, как меня скрутила эта любовь… Как же я из нее пытаюсь вырваться иногда. Ира, я не стану это делать с твоей помощью. Просто не хочу. Нечестно по отношению к тебе.