Последнее путешествие полковника Фосетта (сборник)

Мне не нужно было есть. Просто не хотелось, и все. Потребность в еде оказалась не более чем привычкой. Запахи тоже не достигали меня, а когда я касался руками различных предметов, ощущение было такое, будто разгребаешь воздух. Мог ли я видеть? Не знаю. Здесь было сложнее. Мой мир не менялся. Он был узок и до тоски привычен. Он был прочно отпечатан в моем мозгу. И с открытыми и с закрытыми глазами я видел одно и то же. А может быть, я, только помнил одно и то же.

Для меня в этом не было существенной разницы. Одно только несомненно. Я не потерял способности мыслить. Неужели мышление протекает вне обычного времени и пространства? Вряд ли…

Ничто глушило мою память. Потерять память — значит перестать мыслить. Меня ожидает участь электронной машины со стертой памятью. Впрочем, слово «ожидает» здесь неуместно. У меня нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Эти понятия бессмысленны, когда нет времени.

Но, может быть, что-то есть? Другое время? Другое пространство? Я не верю, что за бортом ничего нет!

Хочу кричать, бить кулаками о стены, но знаю, все это бесполезно, и не двигаюсь с места.

Да живу ли я, черт возьми?! Может, все это только кошмарный сон, горячечный бред? Стоит лишь сделать усилие, и я обрету привычный мир, облегченным вздохом сгоню последние клочья бесовского наваждения?

Ну же! Ну!.. Но как сделать это усилие? Я не могу его сделать. Так бывает, когда хочешь проснуться. Кричишь, но рот словно забит ватой. Хорошо, если кто разбудит… Но меня некому разбудить.

У меня сенсорная связь с решающей машиной. Мысленно приказываю ей освидетельствовать меня.

— Ты здоров. Все норма.

Она отвечает еще до того, как я успеваю приказать. А может быть, все происходит и одновременно.

— Где мы?

— Нигде, — отвечает машина.

Вопросы и ответы зажигаются в мозгу, как лампочки. Одна в правом полушарии, другая в левом. Точно я и моя машина слились в одно существо. Так тоже бывает только во сне. Нам снятся другие люди, и мы с ними разговариваем, хотя разговариваем лишь сами с собой. Только не замечаем этого. Не замечаем, потому что спим.

— Что показывают приборы?

— Ничего.

— Мы летим?

— Нет.

— Стоим на месте?

— Нет.

— Ты можешь отвечать более подробно?

— У меня для этого нет информации.

— Ты понимаешь, что мы достигли пределов вселенной?

— Это невозможно.

Конечно, какая нормальная машина может ответить иначе?.. Так уж она запрограммирована, чтобы работать только в пределах вселенной. А человек?.. Разве человек запрограммирован иначе?

— Может ли быть так, чтобы приборы ничего не видели?

— Нет.

— Они исправны?

— Да.

— Почему же они ничего не видят?

— Потому что вокруг ничто.

— Это возможно?

— Нет.

— Не кажется ли тебе, что здесь противоречие?

— Здесь явное противоречие. Но я не могу его постигнуть. У меня не хватает информации.

— Можно ли объяснить наше положение тем, что мы находимся вне вселенной?

— Такое предположение все объясняет. Но оно лишено смысла.

— Почему?

— Потому что нельзя превысить скорость света.

— А почему нельзя превысить скорость "света?

— Это одна из фундаментальных истин и граничных условий моего программирования.

— А ты можешь вообразить себе, что мы все-таки превысили скорость света и обогнали расширяющуюся вселенную? Можешь ли ты логически рассуждать на основе такой посылки?

— Нет. Потому, что это невероятно.

— Ты не можешь оперировать с невероятным?

— Я ведь машина. Невероятными категориями мыслят только люди.

— Ну хорошо, допустим. А что там, за бортом?

— Ничего.

— Ты вкладываешь в это слово какой-то смысл?

— Лишь постольку, поскольку все приборы ничего не регистрируют.

— А насколько вероятно то, что за бортом действительно ничего нет?

— Совсем невероятно.

— Так как же?

— Повторяю. Сущность этого противоречия я не могу постигнуть.

— Что показывают хронометры?

— Ничего.

— Значит, времени нет?

— Это исключено. Все совершается во времени.

— Ага! Ясно! Опять противоречие, которое тебе не по зубам?

— Да, противоречие. Только зубов у меня нет.

— Это я фигурально… Включи свой ассоциативный блок.

— Хорошо. Теперь понимаю. Противоречие мне явно не по зубам. У меня до него нос не дорос.

— Что будет, если я вылезу наружу?

— Не знаю.

— Знать — это твоя обязанность.

— Могу дать прогноз лишь для случая космического пространства. Условия же, существующие за бортом, мне не известны.

— Я погибну?

— Не знаю.

— Если времени нет, я не погибну. Я буду вечным.

— Посылка и следствие лишены смысла. Время неуничтожимо, а биологические объекты смертны.

— Замолчи! Что знаешь ты о мире, электронный мудрец, напиханный окостеневшими догмами!

— Ты приказываешь мне отключиться?

— Нет. Отвечай, если можешь.

— Верить в чудеса свойственно только людям.

— Значит, ты не рекомендуешь мне высовываться?

— Нет.

— Почему?

— Техника безопасности запрещает выход в пространство до выяснения условий.

— Но ведь за бортом нет пространства!

— Пространство, как и время, неуничтожимо.

Да, эту дурацкую машину, видимо, ничему не научишь. Как попугай, она будет твердить одно и то же.

— Долго ли я смогу еще просуществовать?

— Космический корабль вместе с экипажем представляет собой экологически замкнутую систему.

— Ну и что?