Последнее слово за мной

— Может быть, вы все-таки объясните, с какой стати я должна остаться? — подумав немного, проворчала я.

— Не забивайте себе голову. Чем меньше вы знаете, тем мне спокойнее, и поверьте: вам тоже.

— Хотите обобрать инвалида? — хмыкнула я, надеясь, что он разозлится и это развяжет ему язык.

— У вас сложилось искаженное представление о вашем, с позволения сказать, муже. Он далеко не так беспомощен, как вам показалось.

— Кто он?

— Вы уже задавали этот вопрос. Очень богатый человек, из-за болезни отошедший от дел, сейчас в основном зарабатывает консультациями, поэтому появление гостей в доме не должно удивлять. Это все, что вам необходимо знать.

— Когда я смогу покинуть этот дом?

— И об этом мы уже говорили: неделя-другая, и вы свободны как ветер.

Причем, проявляя добрую волю, в накладе не останетесь. Скажем, пятьдесят тысяч премии вас устроят? Долларов, разумеется.

Кажется, рот у меня непроизвольно открылся, а под ложечкой тоскливо засосало: во что, черт возьми, я умудрилась вляпаться?

Я потерла переносицу и спросила, стараясь создать у Кирилла впечатление, что обещанная премия произвела нужный эффект и теперь я просто забочусь о том, чтобы исполнить свою роль без сучка и задоринки:

— Две недели — очень большой срок, вполне достаточно для того, чтобы мой предполагаемый муж смог заподозрить неладное. Я из-за двух часов здорово волновалась, а тут две недели…

— Вам совершенно необязательно видеться часто. Полина всячески избегала своего мужа. Разве что иногда поужинаете с ним, не более того. В случае чего сделайте вид, что у вас плохое настроение и вы не желаете разговаривать. Должен сказать, сегодня в библиотеке вы вели себя превосходно. Уверен, несколько дней вы продержитесь.

— А если после ужина он попросит меня остаться? — усмехнулась я. — Имейте в виду: в этом случае ваших пятидесяти тысяч явно недостаточно.

— Исключено, — покачал головой Кирилл. — Он инвалид, сексуальных домогательств вам нечего опасаться, Да и Полина весьма небрежно относилась к своим супружеским обязанностям, так что, если вы пошлете его к черту, ручаюсь, Алексей нисколько не удивится.

— А проживая здесь, Полина постоянно сидела взаперти? — задала я очередной вопрос.

— Нет, конечно…

— Тогда ее подруги, знакомые…

— Ее мало кто навещал, у нее, знаете ли, был паскудный характер. — Кирилл хохотнул, а я вновь насторожилась при слове «был». Почувствовав это, он поправился:

— Не думаю, что она изменилась за несколько месяцев… В общем, близких друзей у нее нет. Возможно, кто-то позвонит по телефону, от встреч придется отказаться, это в самом деле опасно. Уверен, вы сможете поддержать разговор и придумать причину своего нежелания встречаться с этим человеком.

Надеюсь, больше вопросов нет?

Он поднялся. Вопросов было множество, но стало ясно, отвечать на них мне придется самой. Что ж… Однако кое-что выяснить надо сейчас.

— Я могу покидать комнату?

— Разумеется.

— Я могу выходить из дома?

— Старайтесь не злоупотреблять этим. И, естественно, вас будут сопровождать.

— Вы будете жить в доме?

— Да, — помедлив, видно, пытаясь понять, куда это я клоню, ответил он, а я удовлетворенно кивнула.

— Договорились. Я помогаю вам и получаю свои пятьдесят тысяч. И еще…

Скажите Ивану, чтобы не торчал у меня за спиной, это здорово действует на нервы.

Кирилл уже открыл дверь, взглянул на часы и напомнил:

— Через час вас пригласят обедать, думаю приглашение следует принять.

Он вышел и осторожно прикрыл за собой дверь, а я осталась сидеть в кресле, пялясь на ковер под ногами и пытаясь отгадать, что за игру затеял Кирилл Сергеевич. Очень скоро мне стало ясно: с тем количеством знаний и наблюдений, что я имею на сегодня, это бесполезное занятие.

— Что ж, — вслух сказала я, чтобы себя подбодрить. — Займись сбором информации.

Через сорок пять минут, в продолжение которых я по-прежнему сидела в кресле, меня позвали обедать: в дверь постучали, я ответила «да» и увидела на пороге молодого человека, одетого в темный костюм.

— Алексей Петрович просил вас спуститься в столовую, — по-женски высоким голосом сказал он и посмотрел выжидающе.

— Сейчас иду, — кивнула я и пошла в гардеробную переодеваться. По моим представлениям, богатая женщина вряд ли появится за столом в том же костюме, в котором проделала длительный путь. Я выбрала темно-синее платье (оно было чуть-чуть великовато в талии) и черные туфли, вновь обратив внимание на то, что обувь совершенно новая, а самое главное — моего размера. Впрочем, чему тут особенно удивляться: у миллионов людей в мире тридцать шестой размер обуви, почему бы и Полине не иметь такой же?

Столовая представляла собой самое мрачное помещение в доме. Длинная узкая комната с окнами с одной стороны, завешанными тяжелыми шторами. Огромный стол, стулья с высокими спинками. За стол мы сели втроем: