Последнее танго в Париже

Он замолчал и подумал о самоубийстве. Вероятно, он не из тех, кто кончает с собой, но ведь и Роза была не из них.

— Нужно найти выход, — сказал Пол, обращаясь к самому себе.

Он опустился у кровати на колени, прижался к Розе головой, положил руку ей на тело — и хотел было возобновить разговор, дать выход нахлынувшим чувствам. При жизни он не любил ее так, как в смерти; он не был способен оценить вещь или человека, пока их не терял. Он это знал, но знание не облегчало боли. Даже привычное ощущение бессмысленности существования — и то впервые его подвело.

Кто-то стучался в парадную дверь. Удары отдавались в коридорах гостиницы поступью рока, и ему на мгновение сделалось страшно. Потом зазвенел звонок — ломко, настойчиво.

— Что такое? Ладно, иду, иду, — не то отозвался он, не то пробормотал себе под нос и поднялся, шатаясь. Он обернулся взглянуть на Розу и почувствовал одну лишь нежность; видимо, он пришел к какому-то временному согласию с воспоминаниями о ней.

— Нужно идти, голубка, — сказал он. — Кому-то я там понадобился, малышка.

Он в последний раз улыбнулся ее застывшему лику и вышел в коридор, заперев за собой дверь.

Снаружи послышался приглушенный женский голос:

— Эй! Есть тут кто-нибудь?

Полу казалось, что он только что пробудился от глубокого сна.

— Иду, — хрипло отозвался он и начал спускаться в вестибюль.

За матовым стеклом просматривались два слившихся силуэта. Пол не стал включать свет и прошел прямо к двери. На ступеньках крыльца стояли, тесно прижавшись друг к другу, мужчина и женщина. Лиц их не было видно.

— Поторапливайтесь! — позвала женщина, разглядев Пола в свете уличного фонаря, но он и не подумал открыть дверь.

— Проснитесь! — сказала женщина, громко постучала, затем прижалась лицом к стеклу. — Откройте!

— Очень поздно, — заявил Пол. — Четыре утра.

Ни голос этой женщины, ни уставившийся на него густо подведенный глаз не были ему знакомы.

— Мне нужна моя обычная комната, — сказала она. — Четвертый номер. На полчаса, самое большое на час.

Пол отрицательно покачал головой. И чего она к нему пристала, подумал он. Женщина, видимо, хорошо знала гостиницу.

— Бросьте! — продолжала она настаивать. — Когда все комнаты заняты, вы табличку выставляете. Я знаю. Надоело мне спорить. Идите позовите хозяйку, и поскорей. Хозяйка мне никогда не отказывает.

Пол отпер замок и приоткрыл дверь. Его взору предстала полная проститутка средних лет с сильно подведенными веками. За ней стоял мужчина в длинном пальто. Он опасливо косился по сторонам, боясь, что его увидят.

— Мы с Розой старые приятельницы, — сообщила женщина. — Так что откройте. Впустите меня, а то я ей пожалуюсь.

Пока она говорила, мужчина бесшумно попятился, повернулся и ушел. Женщина ничего не заметила. Пол открыл дверь, она быстро скользнула в дом.

— Все в порядке, — сказала она, оборачиваясь. — Входи.

Увидев, что клиент смылся, она набросилась на Пола:

— Что, доволен? Он убежал.

— Сожалею, — ответил Пол. У него было чувство, словно все это происходит во сне, словно и сам он, и другие — ненастоящие. Мысль о том, что он, вероятно, обидел Розину подружку, вызвала у него новый приступ сентиментального раскаяния. Женщине, судя по всему, что-то от него требовалось, но он не понимал, что именно, даже после того как она подтолкнула его к двери.

— Сбегай верни его, — сказала она, вплотную подойдя к Полу. Он не видел ее лица, но ощутил затхлый сладковатый запах, как от увядших цветов. — Он не успел далеко уйти. Приведи его, скажи, что все в порядке.

Пол выскочил на улицу. Начинало рассветать. Он чувствовал усталость и замешательство. Вероятно, ему следует сделать то, о чем просит женщина. Мужчина, подумал Пол, сам согласился пойти с ней, и будет только справедливо, чтобы он уговорил его вернуться.

Он торопливо пошел, вбирая легкими холодный утренний воздух. Не прошло и десяти минут, как он оплакивал жену, и вот он уже на побегушках у какой-то шлюхи, занимается сводничеством ради памяти об умершей. Чувство раскаяния начало отступать, а прежний гнев понемногу возвращаться. Быть может, и это тоже — одна из шуточек Розы, подстерегающих его на каждом шагу. «Почему проститутки так любили Розу?» — рассеянно подумал он.

Мужчина в темном пальто как сквозь землю провалился. Пол остановился перевести дыхание. Он стоял и прислушивался к гудению продуктовых фургонов на узких улочках, втягивал ноздрями сырой запах отбросов, доносившийся из баков в переулке. Он понимал, что живет на пределе унижения, но ничьей вины в этом нет, даже его собственной. Знал бы он, с кого за это спросить, то мог бы почувствовать хоть какое-то удовлетворение, найти способ выместить свой гнев.

Он сжал кулаки и повернул назад в гостиницу, напрочь забыв о проститутке. Но тут он заметил мужчину в пальто — тот пытался укрыться под темным порталом одного из домов в переулке. Такая трусость вызвала у Пола отвращение. Почему этот тип согласился пойти с женщиной, а потом удрал, так что ему пришлось за ним гнаться?