Последнее воплощение

Лес скоро закончился, и телега выехала на открытое пространство. Невысокие пологие холмы были распаханы под поля. Деревья росли лишь в низинах вокруг ручьев и небольших речушек. Сейчас на полях никто не работал, так как побеги нового урожая едва показались из земли. Плодородная почва и благоприятный климат Дубовых Взгорий позволяли снимать по два урожая в год. Армия людей воспользовалась этим, начав вторжение в тот момент, когда один урожай был только что собран, а семена нового уже посеяны. Фуражиры зачастую отбирали у нелюдей не только излишки продуктов, но и большую часть запасов, мотивируя это тем, что вскоре вновь наступит изобилие, и голодать не придется.

Жители оккупированных территорий ворчали, но не сопротивлялись. Они слишком привыкли к мирной благополучной жизни и пока не были готовы отстаивать свою собственность с оружием в руках. Этим они отличались от нелюдей, живших в более засушливых восточных районах (возле Холмограда) и уж, тем более, от жителей суровой Горной страны. Но они уже познали жадность и жестокость людей, поэтому ждали лишь вождя, который возглавит сопротивление. И Комета готова была предоставить им такого вождя — то есть себя…

— …Дубовые Взгорья — это одно из самых древних наших поселений на Восточном материке… — тем временем рассказывал Балил.

«Нашими» поселениями он называл города прыгунков, представлявшие собой сложные многоуровневые норы, вырытые, как правило, под холмами. Комета еще никогда не бывала внутри таких городов, но по рассказам Хрумпина знала, что в одной такой норе может жить целое племя прыгунков из более чем сотни существ.

Развивая свою теорию о том, что все нелюди являлись потомками видоизменившихся людей, Комета решила, что прыгунки, пожалуй, появились на свет еще раньше, чем кентавры. Несмотря на то, что кентавры казались такими непохожими на своих двуногих предков, их тела от пояса и выше почти не изменились. Стоявшего за кустом или за забором кентавра легко было принять за человека. Прыгунки же отстояли от людей значительно дальше, и их тела претерпели большие изменения, приспособившись к жизни в Холмогорье. Однако при внимательном рассмотрении и у них можно было обнаружить общее с людьми строение тела, конечностей и органов.

— …Сейчас в Дубовых Взгорьях живут девять наших больших племен: Приолы, Калаланы, Шнолки… — увлеченно говорил Балил.

Комета слушала его не слишком внимательно, так как в данный момент ее больше интересовали способы проникновения в Дубовые Взгорья, а не история населяющих эту местность народов.

Когда Балил начал перечислять всех своих родственников — а принадлежал он к многочисленному и уважаемому племени Приолов — то тут не выдержал даже Гарбискул:

— А кроме прыгунков в Дубовых Взгорьях кто-нибудь живет?

— Конечно, — Балил даже не заметил сарказма в голосе озерника, — слава о наших Дубовых Взгорьях разошлась по всему Холмогорью, так что рядом с нашими городами построили свои поселения кентавры, фавны и люди. Я имею в виду хороших людей, а не тех, что пришли недавно. А вот, кстати, и они…

Балил наконец-то умолк. Впереди на дороге показались двенадцать кавалеристов в полном вооружении.

— Это сторожевой разъезд, — тихо сказала Комета, — постарайтесь не выглядеть такими испуганными. Помните, что мы простые торговцы, и война нас не волнует. Наше дело — продать товар и уехать обратно в деревню. Да не тряситесь вы так, что телега ходит ходуном! Люди сразу заподозрят неладное.

Балил и Гарбискул постарались взять себя в руки и изобразить внешнее спокойствие. Правда, получилось это у них не слишком убедительно, но Комета рассчитывала, что люди уже привыкли к тому, что местные жители смотрят на них со страхом и недоверием.

Действительно, кавалеристы удостоили телегу и трех сидевших в ней существ лишь мимолетными взорами.

Сержант (Комета отличила его по малиновой перевязи, надетой поверх кирасы) лениво спросил:

— Откуда едете?

— Из Кварлога, господин начальник, — ответил заранее заготовленной фразой Гарбискул.

— Встречали по дороге что-нибудь необычное?

— Да нет, вроде ничего, — пожал плечами Гарбискул.

И тут, совершенно не по сценарию, в разговор вмешался Балил:

— Как, ничего необычного? Да ты, дядька Гарб, видать и забыл о самом важном. Мы же видели, что у телеги мельника Опрафона отвалилось колесо, и на дорогу высыпалась мука из мешков. Так он ту муку собрал и обратно в мешки запихнул. Если вы, господин начальник, задумаете купить муки у Опрафона, то вначале проверьте, не с землей ли он вам ее подсунет…

— Довольно! — рявкнул сержант, обрывая скороговорку прыгунка. — Поехали!

Кавалеристы неторопливо поскакали дальше по дороге.

Разведчики успели услышать, как один из солдат сказал другому:

— Эти местные просто болваны. Вместо мозгов у них — солома, а вместо сердец — сено.

— Проедем еще четверть лиги, и повернем назад, — отозвался тот. — Видать, наши молодцы, что прибежали из Тазарана, все наврали об армии нелюдей. Небось, перепились в трактире, а местные их и поколотили. Вот с пьяных глаз им и показалось, что это целая армия…