Последнее воплощение

Вместе с полосой на кепке десантники получили относительную свободу передвижения по подземной базе. Единственное условие, которое было им поставлено: в любой момент быть готовыми для отправки на новый полигон. А так как это могло произойти и через десять дней, и через один час, десантники не могли далеко и надолго покидать свою казарму. В основном их вылазки заканчивались в соседних отсеках, где размещались другие отряды. Но таких «путешественников» было немного. В казарме было все, что могло удовлетворить потребности десантников. Тем более, что особым разнообразием их запросы не отличались. Спиртное, легкие наркотики, вкусная пища и, конечно же, плотские утехи — вот главное, что было нужно вчерашним рекрутам. Даже те, кто попали в армию не добровольно, а по принуждению, теперь казались вполне довольными жизнью. Создавалось впечатление, что кровь, грязь и ужас шестого полигона были забыты уже через сутки.

Комета наблюдала за тем, как десантники проводили время в казарме, и с грустью думала о том, что эти разумные существа, живущие в космическую эпоху, мало чем отличаются от своих диких предков. С развитием цивилизации они не стали ни добрее, ни честнее, ни справедливее. Люди, да, впрочем, и нелюди тоже, жаждали власти, богатства, славы только для того, чтобы с еще большим размахом удовлетворять свои низменные животные потребности. Хотя, почему «низменные»? Эти потребности были вполне естественными, они нужны были как для продолжения рода каждого отдельного существа, так и для выживания всего разумного вида в целом.

Комета вновь обнаружила противоречие в своих рассуждениях. То, что обычно называли «животным» и «примитивным», как раз и было самым правильным с точки зрения природы. А вот то, что называли «разумным» и «цивилизованным», оказывалось надуманным и противоестественным.

Комете было особенно тяжело из-за того, что она ни с кем не могла поделиться своими мыслями. Ей нужен был равный по интеллекту собеседник, или, еще лучше, оппонент, который позволил бы ей рассмотреть эти идеи под разными углами зрения. Но из всех десантников единственным по-настоящему разумным созданием был Немой. А как раз с ним-то вести высоконаучные беседы было невозможно. И не только потому, что он ничего не отвечал — Комету вполне удовлетворило бы его согласное или протестующее рычание. Просто девушка боялась выдать Немого, ведь координаторы, постоянно наблюдавшие за десантниками, могли обратить внимание на эти разговоры и сделать правильные выводы.

Так что Немой по-прежнему молча сопровождал Комету, давая повод беззлобным подтруниваниям десантников, называвшим эту пару «красавица и чудовище». Помня об участи сержанта Барама, никто не решался на более грязные шутки или домогательства.

* * *

Примерно через двое суток в казарму явился незнакомый «однополосный» десантник. Он остановился у входа, отыскал глазами Комету и сразу же направился к ней.

— Меня прислали за тобой, Комета. Я провожу тебя в центр координации. С тобой хотят поговорить.

Для девушки это приглашение не было неожиданным. Не зря она делала все, чтобы выделиться из общей массы и доказать свое право на власть. Правда, Комета предполагала, что произойдет подобная встреча после второго или третьего полигона. Но раз координаторы уже сочли ее персону достойной особого внимания, то отказываться от встречи было неразумно. Да, впрочем, и невозможно.

Девушка быстро собралась. Немой также поднялся на ноги.

Но посыльный десантник положил ему руку на плечо:

— Тебя не приглашали, приятель!

Немой оскалил зубы. Комета не знала, играет ли он роль дикаря или в самом деле не хочет отпускать ее одну.

Девушка сделала отстраняющий жест:

— Не надо, Немой! Оставайся здесь!

Тот с видимой неохотой опустился на стул.

— Хорошая у тебя охрана! — с улыбкой произнес десантник.

— Стараемся соответствовать! — ответила девушка фразой, которая могла одновременно казаться бессмысленной, и в то же время подразумевать некий трудноуловимый намек.

Десантник повел Комету по коридорам, которые были закрыты для свободного посещения. Металлические двери открывались при их приближении и сразу же закрывались позади. Комета понимала, что за их передвижением следят невидимые наблюдатели. Возможно, именно те, к кому ее сейчас вели.

За очередной дверью перед Кометой открылся небольшой отсек, где на диванах, расставленных по периметру помещения, сидели восемь «однополосных» десантников.

Провожатый Кометы остановился и пропустил ее вперед:

— Дальше ты пойдешь одна!

Он сел на диван, а перед Кометой раскрылась следующая дверь.