Последнее воскресенье ноября

Н а д я. Так рано же еще, – пускай поспит, да и ты тоже иди.

Т а м а р а. А ты?

Н а д я. Я тут побуду. Уснуть я все равно не смогу, так что иди... приляг...

Тамара обнимает сестру.

Т а м а р а. Все будет хорошо.

Н а д я (на выдохе). Да куда уж хуже!

Тамара идет в комнату.

Т а м а р а. А ты чайник-то ставь.

Надя остается одна на кухне. Она продолжает смотреть в окно: на улице дождь, ветер ломает ветви деревьев, слышатся раскаты грома, – все это постепенно заглушается звуком чайника. Затемнение.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Утро. Раздается стук в дверь, Надя подходит и открывает ее.

Н а д я (спустя долгую паузу). Замерзла?

Л а р и с а (молчит)

.

Н а д я. Пьяная что ль?

Л а р и с а (отрицательно мотает головой). Пройти можно?

Н а д я. Проходи.

Л а р и с а. Я насквозь мокрая... вся продрогла...

Н а д я. Еще бы! На улице такая дождина хлещет...

Л а р и с а. Да на улице просто жуть, что творится! (Подойдя к креслу.) А это что? (Берет в руки книгу.) «Воскресение»... Лев Толстой...

Н а д я. Это не моя, положи.

Л а р и с а. Может, чаю?

Н а д я. У нас самообслуживание.

Л а р и с а. А почему ты не спрашиваешь: как у меня дела? Я, между прочим, с Андреем рассталась.

Н а д я. Поздравляю.

Тишина.

Что у тебя там?

Л а р и с а. Где?

Н а д я. В руке.

Л а р и с а. Хм! Часы.

Н а д я. Ну и сколь щас?

Л а р и с а. Пять минут девятого.

Н а д я. Так они же отстают.

Л а р и с а. Да, они слегка намокли... А тетя Тома и Леня где?

Н а д я. Ушли. Скоро придут. Они что, в часах разбираются?

Л а р и с а. Ты так и не изменилась.

Н а д я. А зачем мне меняться на старости лет? Ты лучше за собой следи.

Л а р и с а. Мам!

Н а д я. Что мам?

Л а р и с а. Зачем ты так?

Н а д я. Как?

Л а р и с а. Да вот так! То и дело, что под кожу лезешь, да издеваешься...

Н а д я. А разве над шлюхами не издеваются? Ну чего ты? чего? – уставилась на меня... пигалица. О-о! О-о! О-о! – началось. Только давай без этого! Нечего тут сопли распускать!

Л а р и с а (не сразу). Мам...

Н а д я. Ну чего тебе?

Л а р и с а. Я... с Андреем развожусь...

Н а д я (молчит).

Л а р и с а. Ты ведь этого хотела?..

Н а д я (молчит).

Л а р и с а. Так что теперь я свободна... Ну чего ты молчишь?

Н а д я. А что мне сказать? Я вот как чувствовала, что неспроста сегодня утром гром-то был! Напомни... зачем ты пришла?

Л а р и с а. Ты же сама хотела, чтобы мы развелись.

Н а д я. Да, когда-то хотела. А теперь поздно. Я давным-давно передумала.

Л а р и с а. Три года назад?

Н а д я. Да! Три года назад! И не напоминай мне больше. Так зачем ты пришла? Тебе жить, наверное, негде?

Л а р и с а. Да. Негде. Митю некуда деть.

Н а д я. Ну так оставь его у Андрея.

Л а р и с а. А он ему нужен?

Н а д я. Как это?

Л а р и с а. А вот так.

Н а д я. Ну а я чем вам помогу?

Л а р и с а. Я думала, что он с тобой поживет некоторое время.

Н а д я. Хм... думала она! А обо мне ты, случайно, не подумала? – а то я смотрю, тебе одной квартирки мало. Что, за второй пришла? А я ведь, кажется, предупреждала тебя, говорила: «Не рожай! Опомнись!» – а ты что? – взяла и мать подожгла... Еще и наглости хватило явиться!

Л а р и с а. Да не поджигала я тебя! Сколько можно говорить!

Н а д я. Ой! Все! Хватит! Наслушалась уже: я, не я! Вон, милому своему будешь рассказывать, а не мне! Но только знаешь что? – ты ведь не меня, ты себя без угла оставила.

Л а р и с а. Мам, не начинай.

Н а д я. А я еще не начинала. Ишь ты! Или ты что думаешь: потрахаешься, родишь и мне на шею сбросишь? – не бывать этому.

Л а р и с а. Прошу тебя, не надо.

Н а д я. Не надо... а то что? эту квартирку тоже спалишь? Ну так давай! только это уже пройденный этап.

Л а р и с а. Мама, я прошу тебя...

Н а д я. Все! Ни слова больше.

Л а р и с а. Мама...

Н а д я. Замолчи.

Л а р и с а. Да пойми ты наконец, что я не хочу избавиться от своего сына, я лишь хочу решить свои проблемы, – вот и все! В конце концов, он твой внук как-никак.

Н а д я. Так он мне внук что ли? Ну тогда вот те бог, а вот те порог.

Л а р и с а. Мам, если я в чем-то виновата перед тобой, то ты прости меня, пожалуйста! (Идет к двери.)

Появляется Тамара.

Т а м а р а. Мама родная! Я смотрю, у нас гости? Лариса, ты что ли?

Л а р и с а. Угу... только я уже ухожу.

Т а м а р а. Ну дай я хоть тебя обниму. (Обнимает.)

Л а р и с а. На улице сильно холодно?

Т а м а р а. Дождь так и не прекращается – вон смотри, как промокла.

Л а р и с а. Вижу. (Уходит.)

Т а м а р а. Лариса, да подожди ты! Давай хоть чай попьем! Когда мы последний раз-то виделись? (Выбегает на лестничную площадку.) Лариса! Ты слышишь?

Лариса возвращается.

Ну вот... Проходи...

Н а д я. Может чаю?

Т а м а р а. Чего спрашиваешь? Конечно, чаю и вареньице достань-ка. (Ларисе.) Проходи, раздевайся... хоть поздороваемся нормально, а то ни здрасьте, ни до свиданья. (Подходя к ней.) Ну-у? так и будем в молчанку играть?

Л а р и с а. А чего рассказывать-то, а? Развожусь вот...

Т а м а р а. О-о как! Надь, ты слыхала?

Н а д я. Слыхала, слыхала.