Последнее желание гейши

– Так не бывает! – Леха, прищурившись, посмотрел на Голушко и спросил: – Вот скажи мне, снится ли тебе когда-нибудь, как ты по лестнице поднимаешься?

– Бывает, – пожал плечами Митрофан.

– Вот! А это, между прочим, символ полового акта!

– Сам придумал?

– Нет, старик Фрейд. – Смирнов щелкнул пальцами. – Из этого вывод, что ты подавляешь свои сексуальные желания…

– Катись ты вместе со своим Зигмундом, ясно?

Леха ни грамма не обиделся, более того, стал поглядывать на Голушко с видимым превосходством. Митрофан швырнул в товарища скомканную бумажную салфетку, чтобы согнать с его лица спесивое выражение, а когда она угодила Смирнову прямо в лоб, сказал:

– Завтра с утра я в «Экзотик» наведаюсь. Присоединишься?

– Е с оф кос, а зачем?

Митрофан показал глазами на ордер.

– Слонов обещался с утрянки подписать!

– Не могет такого быть… – Леха скорчил гримасу, должную выразить всю степень его удивления. – Сподобился, зараза!

– Заметь, именно завтра утром! Не сегодня, а завтра! Сечешь?

– Боялся, что если сразу подпишет, то мы к Мадам Бовари прямо вечером и наведаемся…

– И застукаем там весь городской бомонд…

– Или его самого!

– Это вряд ли, теперь он, наверняка, на пушечный выстрел к «Экзотику» не подходит…

– Подавляя свои сексуальные желания! – Леха выставил указательный палец и ткнул им в сторону Митрофана. – В этом вы с ним похожи!

– Ах так! – Голушко прищурился. – Вот ты, значит, как… Ну ладно. – Он достал из стола бумажку, на которой его же рукой был нацарапан адрес. – Вот тебе наказание за словоблудие!

– Что это?

– Адрес.

– Я вижу. – Леха пробежал глазами по строчкам. – Улица Маяковского, дом 3, что там находится?

– Ресторан «Монреаль». Его хозяин Кречетов Андрей Игнатьевич был постоянным клиентом Афродиты, в ночь ее убийства наведывался в «Экзотик», сам понимаешь, для чего… – Он брезгливо поморщился. – Обычно говорят, «последний, кто видел ее живой», в нашем случае это будет звучать так: «Кречетов – последний, кто имел ее живой»… Сходи, побеседуй с ним. Будет отпираться, скажи, есть свидетели, видевшие его в «Экзотике» именно в ту ночь…

– А они есть?

– Если понадобятся – будут.

Смирнов глянул на часы.

– До конца рабочего дня осталось десять минут, а до Маяковки добираться двадцать пять, – возмутился он. – Мне за сверхурочную кто платить будет?

– Напиши заявление на имя начальника, быть может, он накинет к твоему жалованию рублей пятьдесят…

Леха показал Голушко язык, положил на него последний кусок сыра, отправил его в рот, не жуя, проглотил и недовольно сказал:

– Я, между прочим, сегодня даже не пообедал, а ты меня хочешь без ужина оставить…

– Ты слопал двести граммов первоклассного сыра! И полкило крекеров, имей совесть!

– Это ты имей! Сам домой пойдешь, а я…

– Я иду не домой: на семь у меня назначена встреча с Конем. – Голушко вынул из ящика стола очередную бумажку с адресом. – Клуб «Павлин» на набережной знаешь?

– Крутое заведение. Вход три сотки. Самое дешевое пиво полторы, бутылка «шампуси» пятихатка, приваттанец три тысячи!

– Клуб принадлежит Коню. Там он сегодня и будет меня принимать…

– Вот ты какой! Сам в клуб, где девочки сиськами трясут за мою месячную зарплату…

– За полумесячную, не преувеличивай!

– А мне, значит, в занюханную забегаловку тащиться!

– Дорогой итальянский ресторан ты называешь «забегаловкой»?

– «Монреаль» – это итальянский ресторан?

– Да!

– Не понял юмора, – Леха скривил губы в глуповатой улыбке выпускника спецшколы для умственно отсталых детей. – Монреаль ведь в Канаде находится?

– Да.

– Тогда почему итальянский ресторан носит имя канадского города?

– Вот у хозяина и спросишь. – Митрофан пододвинул Лехе тарелку с последним крекером. – Доедай и катись.

– Кречетов точно будет в ресторане?

– Да. Я разговаривал с ним по телефону час назад, он обещал никуда не отлучаться…

– Как думаешь, меня там покормят?

– Тебя обязательно, – делая ударение на первом слове, сказал Митрофан. – Как посмотрят в твои голодные глаза…

– Я побежал! – Леха вскочил со стула, залпом выпил настой зверобоя, поморщился. – Жалко, что от вина придется отказаться. Я ж при исполнении… Но тарелку спагетти точно съем!

– Главное, не забудь за едой о главном, – крикнул вслед уносящемуся оперу Голушко. – И не наглей там! Тарелку спагетти, и все!

– А если добавку предложат? – спросил Леха, просовывая голову в дверь.

– Добавку расценивай как взятку! То есть отказывайся наотрез!

Смирнов тут же испарился, а Митрофан доел остатки сыра, сполоснул стаканы, руки, вспотевшее лицо, после чего покинул кабинет. До набережной ехать почти полчаса, а он не хотел опаздывать на встречу с бывшим продюсером покойной Афродиты.

Марго

Траурный платок Марго сделала из рукава черного кружевного пеньюара. Натянула темно-синие джинсы и футболку цвета «мокрый асфальт» – более подходящего одеяния найти не удалось.