Последняя битва

Боги его знают, откуда Сигурда озарила эта догадка, но он вдруг сделал шаг вперед и одновременно вскинул руки. Он проделал это так быстро, что кудесник не успел ничего предпринять. Юноша резко скинул капюшон, обнажив лицо Мстибога.

Юный варяг мог представить себе все что угодно – голый череп, лицо, изъеденное тленом – к этому он был даже готов, но… Лицо кудесника было всего лишь лицом старого человека, с глубокими морщинами, с рыжей бородой и усами. Впрочем, бороду его он уже видел…

И тут на Сигурда словно черти напали. Он сложил кулак и въехал старику под дых. Надо же – получилось! Рот Мстибога искривился, он жадно хватил воздуха… Сигурд добавил еще раз в грудь, и еще… и еще в живот. А когда колдун начал падать приложил его от всей души ногой в бок. Тело упало…

Не теряя ни секунды, юноша метнулся к трупу охотника и выдернул у него из-за пояса свой меч.

– Так ты во плоти, оказывается! – плюнул на рясу Сигурд. – А ну вставай, маг хренов!

Отвлекшись, Сигурд пропустил подсечку. Старик как-то больно ловко из положения лежа подсек парню ноги. Уже падая, Сигурд машинально выставил вперед клинок…

Сталь аккурат вошла кудеснику в грудь. Он дернулся было, но Сигурд нажал на рукоять, вгоняя меч глубже.

– Доигрался, твою мать! – варяг потянул оружие на себя, извлекая его из плоти.

Из освободившейся раны пошла кровь, обильно намочив рясу. Пятно медленно расплывалось…

Старик лежал с открытыми глазами, шевелил губами, силясь что-то сказать.

– Что? – не расслышал Сигурд. – Что ты там лопочешь?

Он склонился ухом, почти вплотную прижавшись к губам старика, послушал всего пару секунд, а потом резко отдернул голову.

– Откуда ты знаешь мое имя? – брови парня выгнулись дугой. – Что?

Он вновь припал ухом к губам умирающего.

– Сигурд… помни… не люби!

– Ты сбрендил, старик?! Кого не любить-то?

– Иди… в борг…

– В борг? Так куда мне деваться… А кого не любить-то?

– В борг… только… не люби…

– Вот тебя я точно не люблю!

Веки кудесника дрогнули и закрылись, из груди с протяжным стоном вырвался последний выдох.

– Усё! Як кажут у нас на хуторе – помре! – тихо произнес Сигурд.

Какое-то злобное чувство цинизма охватило нутро и жгло, жгло… Остервенелый комок сжался в груди и стучал в самое сердце. Ни жалости, ни сострадания… ничего. Пустота и безразличие.

* * *

Все равно это не укладывалось в голове. Ну, никак…

Сигурд замерз. В одних портах и рубашке с самого утра пробегал, а про обувь и говорить не хотелось. Он посмотрел на лежащего охотника. Добротная зимняя одежда, обувь опять же…

Разные мысли лезли в голову, кружились в танце, пока Сигурд снимал одежду с мертвого мужика и спешно облачался сам. Озябшие ноги, приятно втиснутые в меховую обувку, начали оттаивать – до чего же хорошо. Опять и руки обрадовались добротным меховым рукавицам. Затянув ремень и устроив на место меч, варяг посмотрел на кудесника. Нет, ничего – ответов все равно нет и не будет. Он уже ничего не скажет, а было бы интересно… «Эх, поторопился ты, братец», – запоздало пожурил себя Сигурд. И все равно последние слова Мстибога запали в память – иди в борг! Это было понятно и очевидно – а куда еще было идти?! Но при чем тут любовь, вернее, не любовь? Бр-р… Бред! Кого не любить, когда не любить и главное – почему? Сигурд перекатывал слова и так, и эдак, но вывода так и не сделал. Пустота и непонимание. В общем, глупость какая-то неосознанная. Бредил старик перед смертью – вот весь вывод!

Пес жалобно взвыл, высоко задрав морду. Вой был настолько протяжный, что вскоре все собаки деревни затянули похоронный плач. Эта печаль напомнила Сигурду о близости деревни. Нет, туда ему идти нельзя. Убитый охотник, труп незнакомца, а он при мече, поди потом объясни им, что к чему. Эту мысль ускорило появление на поле нескольких фигур. Они явно спешили к месту недавнего поединка, да к тому же, как успел разглядеть юноша, были при оружии. «Пора уходить», – подтолкнул себя Сигурд. Он подобрал с земли лук и колчан со стрелами, секунду подумал и взял сулицу. А деревенские, уже приметив его на краю леса, ускорили шаг. Сигурд последний раз бегло оглядел место боя, развернулся на пятках и кинулся к деревьям. Войдя в лес, он тут же изменил направление и стал забирать вправо. По крикам за спиной он определил, что деревенские мужики достигли нужного места и, узрев трупы, кажется, решились-таки на погоню. Ну, еще бы! Кому охота платить дикую виру[15]? Целых два трупа на общинной земле – это вам не шуточки…

Сигурд еще раз сменил направление. Но снег, предательский снег сохранял следы. Оставалось только надеяться на собственную выносливость и скорость бега. Хотя оставались сомнения, если мужики окажутся опытными охотниками, то могут преследовать долго. Как голодные волки, они будут идти по следу, покуда не загонят, не зажмут добычу…

Сигурд разбежался как следует и резко отпрыгнул в сторону метра на три. Потом еще раз в сторону, а затем вновь изменил направление. Он петлял как заяц, то бросаясь из стороны в сторону, то делая могучие прыжки.